Что получат Киев и Баку от разморозки нефтяных соглашений-2011
Украина спешит подняться на волне роста нефтяной конкуренции, охватившей в первом полугодии всю Восточную Европу. После встречи президентов Украины и Азербайджана Петра Порошенко и Ильхама Алиева украинские власти заявили, что решили уменьшить тариф перевалки сырой нефти в порту "Южном" на 75%. Взамен на полученные преференции Ильхам Алиев пообещал обсудить снижение тарифа на транзитные потоки, которые связывают Украину со странами Средней Азии и КНР. Если закавказские сквозные тарифы для ключевых грузов заработают, это поможет нивелировать начатую РФ транзитную блокаду сообщений между Украиной и странами Азии.
Почему заморозили соглашения
Нынешняя украинско-азербайджанская договоренность позволит правительствам двух стран восстановить действие нефтетранзитных соглашений 2011 г. Они подразумевали 50%-ную нефтяную скидку порта "Южный", и поставку 18 млн т азербайджанской нефти в год, из которых 2 млн т причиталось одному из НПЗ Украины, 5 млн т — двум работающим НПЗ Чехии, а львиная доля в 12 млн т — двум НПЗ Беларуси. Они были заморожены из-за тогдашних событий вокруг Беларуси, но параллельно ударили по экономическим интересам сразу трех государств — Азербайджана, Украины и Чехии.
В то время Минск находился под жесточайшим давлением Кремля — Москва маниакально желала взять под свой полный контроль белорусскую ГТС и продуктопровод Мозырь–Ужгород. Получив от РФ ряд финансовых преференций, Беларусь тогда добавила к нефтетранзитному договору такое малопродуктивное новшество, как своп-поставки белорусских компаний по схеме замещения нефти Венесуэлы нефтью из Азербайджана. Вполне возможно, что тогдашние московские преференции, которые Беларусь выторговала за ГТС и продуктопровод, касались получения Минском части российских внешних рынков экспорта оружия и товаров двойного назначения. По крайней мере, именно по этой официальной причине США и ЕС с 2011 г. обрушили санкции на белорусскую компанию "Белнефть" и концерн "Белнефтехим". Последний контролирует все белорусские НПЗ и должен был принимать основной объем транзитной нефти Азербайджана из порта "Южный".
Внезапная и неожиданная для посторонних наблюдателей отмена санкций в отношении нефтекомпаний Беларуси состоялась в 2015 г. За это время многое изменилось. Во-первых, приобретенные Минском в ходе кризиса доли в российских внешних рынках вооружений продолжают приносить ему пользу и новых партнеров в Азии. Далеко не все партнеры нравятся Москве, но она сделать с этим уже ничего не может. Во-вторых, белорусские активы, за которые в свое время так боролась РФ, теперь утратили для нее всякую привлекательность. Все это позволяет Баку и Киеву взяться за восстановление нефтетранзитного договора 2011 г.
Новые реалии нивелируют ценность белорусской ГТС
Из-за гибридной войны с Украиной белорусская ГТС и украинско-белорусский нефтепродуктопровод Мозырь–Ужгород уже совсем не так нужны Москве, как раньше. Купленная якобы за $5 млрд в 2011–2012 гг. белорусская ГТС теряет актуальность сразу по трем причинам. Во-первых, мечта Кремля дорого перепродать в Пекин полученное белорусское добро так и не сбылась. Когда об этом узнали в Минске, даже немного обиделись — знали бы, продали бы сами. Во-вторых, из-за падения былой доходности и экспансивности "Газпрома" белорусская ГТС стала для него скорее обузой, чем полезным приобретением. В-третьих, перед Кремлем встала необходимость задабривать Европу через систему российско-франко-германского проекта "Северный поток 2", для чего он и строится. В Киеве на него привыкли назойливо сетовать как на главную угрозу. Но этот газовый проект враждебен Минску намного больше, чем Украине. У Беларуси нет крупной собственной добычи природного газа. Плюс белорусский рынок в отличие от украинского географически имеет намного меньший потенциал европейских реверсных поставок. То есть отвечать на очень вероятное увеличение поставок российского газа в ЕС по "Северному потоку" Минску, по сути, нечем.
Но выход все же есть — это самостоятельная от РФ белорусская нефтяная политика, а затем политические торги ее суверенностью за счет очередных газовых или иных бонусов. Снятие санкций против Беларуси, а также нынешняя разморозка украинско-азербайджанских нефтетранзитных соглашений максимально помогают такому лавированию.
К срыву приватизации "Башнефти" Баку будет не при чем
Второй из российских фетишей — украинско-белорусский продуктопровод Мозырь–Ужгород вообще был "умножен на ноль" как российский актив. С баланса российской компании "Транснефть" он исчез еще летом 2015 г., сразу после снятия санкций против Минска. Зимой нынешнего года продуктопровод был без лишнего шума продан якобы очень могучим российским коммерческим агентам из Швейцарии и Германии. Осталось посмотреть, чьи нефтепродукты эта магистраль будет качать на Ужгород и в Украину в 2017 г. Выбор пока не очень большой. Это могут быть либо НПЗ Беларуси и их клиенты, либо традиционные главные покупатели услуг трубопровода Мозырь–Ужгород – "Лукойл" и "Башнефть". 50% акций последней компании власти РФ запланировали продать до конца 2016 г. Основными претендентами на участие в конкурсе российская пресса называет "Лукойл" Вагита Алекперова, входящую в орбиту Аркадия Роттенберга "Газпром нефть", а также близкую к "Роснефти" компанию ННК чеченского магната Эдуарда Худайнатова. Компании КНР пока не подтвердили намерений принимать участие в конкурсе.
"Башнефть" в отличие от других российских нефтекомпаний не имеет своих морских терминалов и заметно зависит от экспорта нефти в ЕС через Беларусь и нефтепродуктов — через Украину. Цена вопроса приватизации этой компании колеблется от $4,8 млрд до $6 млрд. Эта сумма очень ощутима для Москвы в условиях международных санкций и ограниченных кредитов. Но явно обозначенная ныне в Баку и Киеве перспектива возврата Минска к покупке нефти в Азербайджане ставит российские властные группировки в затруднительное положение. Конъюнктура приватизации "Башнефти" может ухудшиться. Ее может купить совсем не тот покупатель, который окажется полезным Кремлю. Легче будет приватизацию отложить, а деньги напечатать.
Украина поссорит Вагита Алекперова с родиной
Экспорт нефти Азербайджана в 2015 г. вырос до более чем 35 млн т в год. На этом фоне 18 млн т по украинско-азербайджанскому соглашению 2011 г. на первый взгляд могут показаться неподъемной величиной. Но до намеченного на 2020 г. запуска новых нефтепроводов из Закавказья в ЕС через Турцию, азербайджанской нефти надо находить самые прибыльные площадки и механизмы сбыта, чтобы пережить эпоху низких нефтяных цен. Большинство азербайджанского экспорта составляет так называемая доходная нефть, которая продается вне кредитных и корпоративных обязательств страны на свободном мировом рынке с отгрузкой в портах Турции и Грузии. Эти продажи позволили экспортно-накопительному фонду Азербайджана SOFAZ в начале этого месяца отчитаться об аккумулировании выручки от нефтеэкспорта на сумму $119 млрд в 2000–2015 гг.
В этот период накопления нефтяные цены упали почти на 50%, что заставляет страны-экспортеры компенсировать недополученные доходы. Компенсация происходит за счет расширения долей на наиболее быстрорастущих рынках сбыта и за счет выхода на ранее неосвоенные региональные рынки. Примером такой политики стало заключение в первой половине текущего года долгосрочных контрактов между польскими компаниями Orlen и Lotos с нефтяными гигантами Saudi Aramco и NIOC на снабжение Плоцкого и Гданьского НПЗ соответственно. В предыдущие годы эти частные НПЗ на 90% зависели от оформляемого по-разному импорта из РФ. Новые польские власти стремятся стимулировать отечественный бизнес снизить данную зависимость. Трейдеры решаются приводить танкеры вокруг Европы, минуя ближние порты Черного моря в Украине и Румынии. За исключением соединенного с Венгрией, Словакией и Чехией украинского порта "Южный", эти транзитные точки не связаны с остальной Европой трубопроводами. И слабость транспортной инфраструктуры приводит к тому, что новые для большинства мировых экспортеров регионы ЕС пока что взялись осваивать наиболее мощные иранские и саудовские нефтедобывающие гиганты. С учетом этого тренда, соглашение о возобновлении универсального транзитного пути между Украиной, Грузией и Азербайджаном можно расценивать двояко.
Баку ничто не мешает занять пассивную позицию и просто застолбить за собой украинское направление транзита, чтобы на какое-то время ограничить проникновение в Центральную Европу компаний стран ОПЕКа. Это негативный для Украины вариант. Более приемлемый динамичный сценарий предусматривает решительное конкурентное давление Баку на других экспортеров и закрепление на новых рынках. Согласно большинству прогнозов минимальный шанс стать конкурентом для Баку имеет Казахстан, который весной нынешнего года успешно привлек капитал КНР для закрепления казахских нефтекомпаний на рынках Центральной и Западной Европы, максимальный — российская нефтекомпания "Лукойл".
В начале июля этот российский гигант сменил руководство дочерней компании в Турции, где он владеет 500 АЗС. Многие расценили этот шаг как предпродажную подготовку. Еще раньше весной нынешнего года "Лукойл" решил вложить в покупку 250 АЗС в Западной Европе деньги, которые он выручил в 2014–2016 гг. от распродажи всех своих розничных активов в Чехии, Украине, Польши и странах Балтии. Такие масштабные перемены во внешнеторговой политике российской компании проистекают из произошедшей в этот же период покупки крупного НПЗ на Сицилии. Данный завод работает на Западную и Южную Европу, и он вскоре может занять то место в приоритетах "Лукойла", которое раньше занимали проданный НПЗ в Украине, а также принадлежащие этой компании НПЗ в Румынии и Болгарии. Из-за санкций против РФ, сокращение доли "Лукойла" на розничных рынках Восточной Европы оправдывают растущими рисками. Вопрос лишь в том, кто именно придет занимать освобождающиеся рыночные ниши. Скорее всего, это смогут сделать экспортеры Азербайджана, которые по целому ряду причин заинтересованы подпортить отношения владельца "Лукойла" с российской властью. Такими причинами, например, может стать и желание Баку перекупить у российской компании оставшиеся активы в Турции, Болгарии и Румынии, так и стремление к реваншу за замороженное на пять лет азербайджано-украинское нефтетранзитное соглашение пятилетней давности.
