ЕВФ против МВФ. Почему идея Меркель усугубит бремя долгов Украины
Казалось бы, планы по созданию еще одной региональной структуры, тем более у границ нашей страны, должны восприниматься нами как очередное окно возможностей. Но оптимистическое правило "больше валютных фондов, больших и разных" здесь не работает. И пусть, по данным МВФ, мировая экономика возобновила устойчивый экономический рост, системные предпосылки кризиса никуда не исчезли. Среди них следует выделить несколько основных.
Формирование устойчивых макроэкономических дисбалансов. Например, корреляция между стоимостью доллара и долгами развивающихся стран, взаимосвязь между политикой дорогого/дешевого доллара и динамикой сырьевых рынков. Еще одним системным дисбалансом стала модель долларовой эмиссии и наращивания торгового дефицита США. Платежный баланс любой страны при условном сравнении ничем не отличается от баланса обычной компании, если брать принципы построения и группирования данных. Если расходы не сходятся с доходами, то где-то должен обозначиться балансовый дефицит. Это может быть торговый дефицит, когда покупается больше товаров на мировых рынках, чем продается, а может быть и дефицит финансового счета, когда страна больше одалживает, чем кредитует. Хуже, когда и то и другое. Но страна, которая печатает главную мировую резервную валюту, всегда может покрыть свой минус.
В контексте США это выглядело примерно следующим образом: Китай и прочие развивающиеся страны обеспечивают американцев дешевыми товарами, взамен американцы обеспечивают их долларовой выручкой. Профит от торговли развивающиеся страны вкладывают в казначейские облигации США, за счет эмиссии которых в Белом доме покрывают дефицит бюджета. Правда, для этого приходится все время повышать верхнюю планку госдолга, который в прошлом году превысил $20 трлн. В этой модели все вроде бы довольны: китайцы трудятся, американцы печатают деньги и потребляют, после чего китайцы отдают свой профит США, чтобы можно было заплатить зарплату и пособия американцам для дальнейшего потребления китайских товаров. На данный момент мы наблюдаем спорадические усилия Трампа перенастроить эту глобальную систему. Простыми словами, он хочет, чтобы американцы сами работали и покупали у себя свои же товары, а рост внешней задолженности страны хотя бы приостановился. Благие намерения, выстилающие дорогу в очередной мировой кризис. Ведь краеугольными камнями данной политики становятся протекционизм, дорогой доллар и торговые войны. "Если у вас с какой-нибудь страной торговый дефицит, просто перестаньте с ней торговать" — хорошая цитата Трампа, годная лишь для будущей книги мемуаров. Ведь введение торговых пошлин против европейских и китайских товаров приведет не только к созданию новых рабочих мест у себя дома, но и к сокращению объемов мирового торгового оборота, а следовательно, и мирового ВВП. Кроме того, увеличатся цены на базовые товары на внутреннем рынке (на импортные с пошлиной или на внутренние, которые будут изначально дороже). Как следствие — рост себестоимости и сокращение внутреннего потребления. В финале — падение уже национального, а не только мирового ВВП.
Политика дорогого доллара приводит не только к падению цен на сырье, но и к росту стоимости обслуживания задолженности развивающихся стран (их долги номинированы преимущественно в долларах).
А это грозит уже волнообразными корпоративными дефолтами, кумулятивное воздействие которых сравнимо с небольшим финансовым цунами. Или большим, если речь идет о Китае. Любой кризис на развивающихся рынках — это обвал цен на сырье и девальвация местных валют.
Чтобы держать все эти процессы в едином кулаке, в свое время на Бреттон-Вудской конференции ООН был разработан проект хартии МВФ. То есть валютный фонд явился как некий координирующий орган, который в мировой системе с одной сильной валютой — долларом — должен был выровнять перепады валютного давления в различных сегментах мировой экономики. Затем на смену Бреттон-Вуду пришла Ямайская система с рыночным курсообразованием, от функционирования которой доллар выиграл еще больше, ведь за несколько десятков лет он стал не только ключевой резервной валютой, но и неким стоимостным паритетом, через который определялись цены на базовые виды сырьевых товаров и золото.
Столь подробное описание действующих механизмов было необходимо для понимания вновь зарождающихся процессов в мировой финансовой системе. Опыт преодоления острой фазы мирового кризиса 2008 г. наглядно показал, что обеспечить стабильность в масштабах всей мировой системы уже не удастся. На смену глобальной стабильности приходит понятие стабильности кластерной, то есть обеспеченной в пределах отдельных относительно изолированных образований (насколько это возможно в открытой глобализированной экономике, покажет время).
Сейчас таких кластеров намечается четыре: США как отдельный макросегмент и его ФРС; Азиатский валютный фонд, включая отдельные структурные банки, например, Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, созданный в рамках реализации проекта по созданию нового Шелкового пути; планируемый Европейский валютный фонд (ЕВФ); соглашение о создании открытых валютных позиций стран БРИКС.
Что касается последнего, то центральные банки государств БРИКС подписали соглашение о взаимной финансовой поддержке. Для этого создан условный пул валютных резервов и определена доля каждой из стран в нем. Размер пула составляет $100 млрд, и каждый из участников соглашения может воспользоваться средствами пула в случае проблем с долларовой ликвидностью. Доля Китая в формировании пула составляет 41%, Бразилии, РФ и Индии — по 18%, ЮАР — 5%.
Азиатский валютный фонд также может создать конкуренцию МВФ, инициатива его создания принадлежит группе стран АСЕАН+3 (Ассоциация государств Юго-Восточной Азии плюс Япония, Китай и Южная Корея). Цель все та же — защитить слабые азиатские валюты от резких колебаний относительно доллара. В основе взаимодействия лежит программа Chiang Mai Initiative, которая представляет собой систему своп-соглашений, то есть сделок по обмену валютами между участниками. Размер пула составляет $240 млрд. Золотовалютные резервы данной группы стран превышают $2,5 трлн, или 70% мировых запасов центральных банков. И они, вероятно, скоро понадобятся, ведь, по оценкам Белого дома, юань недооценен по отношению к доллару на 40% и для выравнивания сальдо взаимной торговли его придется валить.
Идея создания Европейского валютного фонда (ЕВФ) принадлежит Германии. Немцы давно осознали, что лучшей сцепкой для рыхлого европейского конгломерата стран являются общие деньги. При этом разноскоростной режим интеграции привел к тому, что максимальный застой сейчас наметился именно в сфере ответственности Европейского валютного союза. Несколько балтийских стран не в счет. Центральноевропейские участники на базе своих национальных валют получили мощный стимул к развитию. Именно благодаря злотоцентризму состоялся польский экономический прорыв. От режима евро в выигрыше Германия. В то же время такие страны, как Италия, Португалия, Греция, существенно снизили динамику экономического развития из-за отказа от нацвалют, а зона евро сделала их менее конкурентоспособными на материке. Именно этим объясняется лироностальгия у итальянцев и попытки греков вернуть драхму.
Германия — это осевая страна Европы. Начиная со второй половины прошлого века она осуществляет свою осевую политику с помощью экономических, финансовых и торговых инструментов влияния. На данном этапе немецкое взаимодействие с периферийными странами осуществляется либо с помощью открытия своего рынка для импортных товаров и чужой рабочей силы, а также в виде предоставления немецких инвестиций и технологий (Польша, Чехия, Словакия и др.), либо в формате оказания прямой финансовой помощи в виде кредитов (Греция). Впору говорить о постепенной трансформации проекта ЕС в новый германоцентричный союз стран, который ярко проступает на землях бывших Германской и Австро-Венгерской империй. Особенно это касается стран новой Европы из бывшего соцлагеря: европейский рынок в их торговом обороте составляет от 76 до 85%, и торговым мостом, равно как и крупнейшим инвестиционным донором, для них выступает именно Германия.
Так называемый Европейский стабилизационный механизм, то есть два структурных фонда в размере 500 млрд евро, созданных после кризиса 2008 г. для выравнивания параметрических показателей европейской экономической модели, уже не выполняет своей роли. Европе нужны более действенные механизмы. Таким инструментом и должен стать ЕВФ. По сути, это будет финальный аккорд в регионализации международной финансовой системы. МВФ как орудие в руках у США по отбору потенциальных вассалов уже не устраивает не только мир развивающихся стран, но и такие мегаструктуры, как ЕС, БРИКС, АСЕАН+3. Политика МВФ не приводит к процветанию слабых рынков — реципиентов финансовой помощи и лишь усиливает политическую гегемонию Америки.
Целью ЕВФ станет выкуп за счет взносов стран-участников и заемных средств (на рынках капитала) проблемных активов (государственной и муниципальной задолженности) других стран Европы, таких как Греция, Италия и Португалия.
Второй целью будет усиление интеграции в рамках Европейского валютного союза (за счет включения в него Польши) и укрепление позиции евро на мировом рынке капитала, в первую очередь по отношению к доллару. Начинается эра трансатлантических торговых войн, и Германии нужен финансовый инструмент под стать доллару. А что нужно Германии, то хорошо и ЕС, благо, Британия заблаговременно сделала свой выбор. Для полноценного функционирования ЕВФ европейским странам придется поступиться частью суверенитета, ведь миссии этого фонда будут примерно такими же взыскательными, как миссии МВФ в Украине. Но в данном случае, кто платит, тот и заказывает музыку. Германии нужна не только централизованная структура по выделению донорской помощи, но и контролирующая организация с функциями надзора, мониторинга и аудита. Не исключено и ослабление ЕЦБ в плане регулятивных функций.
От этого Украине не будет лучше. В ближайшее время роль МВФ в мировом табеле о рангах может существенно ослабнуть. Если крупные мегакластеры мировой экономики создадут свои аналоги фонда, их заинтересованность в финансировании МВФ заметно ослабнет, а США вполне смогут найти и иные инструменты для проведения своей внешней политики. Стать клиентами ЕВФ мы, по понятным причинам, не сможем, во всяком случае до момента вхождения в первую стадию евроинтеграции (а всего их три). О БРИКС и Азиатском валютном фонде даже бессмысленно теоретизировать. И главный вопрос для нас — где кредитоваться будем? Опора же исключительно на МВФ может привести не только к эрозии государственного суверенитета и почти вассальной зависимости от Белого дома, но и к ситуации, когда Украина будет едва различима на радарах крупных международных игроков.
Следовательно, уже сейчас нужно предпринимать усилия по разработке альтернативного сценария спасения платежного баланса страны в 2018–2020 гг. Уникальность простого плана, основанного исключительно на кредитах МВФ, уходит в "бреттон-вудское" прошлое.
