Делайте ставки. Почему государство занимает деньги, если может их напечатать

Когда правительство продает государственные облигации за собственную валюту принято говорить о внутреннем займе. Однако остаются вопросы: зачем вообще занимать и можно ли назвать это займом, если государство могло бы просто выпустить в обращение больше денег? Экономический мейнстрим обычно аргументирует такие "займы" потребностью "покрывать дефицит бюджета", не разгоняя инфляцию. Однако некоторые экономисты, прицельно изучающие финансовую систему, в частности операции центробанка, подвергают сомнению (или даже опровергают) такое утверждение. Это, в частности, разработчики и сторонники Современной теории денег (Modern Money Theory, MMT), которые недавно выпустили в прокат и на стриминговые сервисы документальный фильм Finding the Money, призванный популяризировать их идеи. Благодаря отрывку из фильма, набравшему свыше миллиона просмотров в соцсети X (см. ниже), вопрос о том, почему же правительство все-таки "заимствует" в собственной валюте, приобрел особую популярность и остроту. Главный экономист Белого дома просто не смог дать на него удовлетворительного ответа в упомянутом ролике, вероятно, потому видео и стало вирусным. После этого сторонники и противники ММТ сошлись в битве в мировых СМИ и блогосфере, ведь от определения, для чего государство продает облигации в собственной валюте, зависит, в каких случаях нужно использовать этот инструмент, сколько денег "печатать", куда направлять расходы и т.д.

Украина официально использует облигации внутреннего государственного займа (ОВГЗ) в гривне, чтобы "финансировать дефицит госбюджета". Надеемся, что немейнстримное объяснение, для чего нужны эти инструменты, позволит нашим читателям посмотреть на них — и в целом на фискальную и монетарную политику — под другим углом и расширит представление о работе финансовой системы. Ниже приводим комментарий экономиста Рэндалла Рэя с нашими примечаниями-объяснениями и акцентом на украинских реалиях.

***

До появления Современной теории денег (MMT), казалось, никто не задавал, а тем более не отвечал на вопрос: почему правительство США берет займы, если оно может печатать деньги? За последние 28 лет мы дали исчерпывающий ответ, хотя этот вопрос никого больше так и не интересовал. Однако в последние дни социальные сети взорвались после публикации проморолика к новому документальному фильму Finding the Money ("В поиске денег"). В комментарии к нему Джаред Бернстайн, глава Совета экономических консультантов США, похоже, споткнулся именно на этом вопросе.

Несмотря на предположение некоторых комментаторов в интернете, что ролик был смонтирован так, чтобы выставить Бернстайна в невыгодном свете, те, кто посмотрел фильм, могут подтвердить, что в нем точно передана суть интервью. Да и, в конце концов, речь идет не о мистере Бернстайне (по крайней мере, не только о нем) — надо отдать должное, в отличие от многих экономистов, он признает, что у государства США не могут закончиться деньги. А правда состоит в том. что ни один мейнстримный экономист не смог бы ответить гораздо лучше, потому что очень мало кто из них занимается монетарными операциями, которые лежат в основе вопроса о том, почему правительство, выпускающее валюту, выпускает и долговые обязательства.

Предлагаю тест. Выберите лучший ответ на данный вопрос:

1. Правительство должно одалживать, чтобы покрывать свой дефицит, потому что печатание денег приведет к высокой инфляции.
2. Правительство должно одалживать, чтобы финансировать дефицит, потому что так велит закон.
3. Правительство продает облигации, чтобы ослабить тенденцию к снижению процентных ставок.

Первый ответ неверен, потому что все государственные расходы (независимо от сбалансированности госбюджета) принимают форму кредита на банковский депозит получателя — это входит в общее определение денег. Хотя термин "печать" несколько вводит в заблуждение, ведь платежи принимают форму электронной записи на банковском балансе, суть остается: все государственные расходы увеличивают предложение денег . Если бы это приводило к гиперинфляции, у нас была бы гиперинфляция всегда.

Второй ответ неверен, потому что такого закона не существует. Однако есть два соответствующих правила, регулирующих рабочие процедуры. Во-первых, Казначейству запрещено допускать овердрафт на своем счету в ФРС, а во-вторых, ФРС запрещено покупать облигации непосредственно у Казначейства (на первичном рынке). Если упростить, то можно сказать, что Казначейство не может "одалживать" непосредственно у ФРС (с некоторыми оговорками, потому что правила иногда смягчаются).

Третий ответ правильный. Но именно здесь становится сложнее. Следует объяснить, что ФРС является банком Казначейства и осуществляет и получает платежи от имени Казначейства — равно как домохозяйства и компании используют коммерческие банки, чтобы отправлять и получать платежи. Когда Казначейство выпускает чек или делает электронный перевод, ФРС пополняет резервы банка получателя, а этот банк пополняет счет своего клиента. Когда Казначейство получает платеж, например налоговый, ФРС списывает резервы банка плательщика, а этот банк списывает средства со счета клиента. А если Казначейство делает больше платежей, чем получает, то происходит чистое пополнение банковских резервов со стороны ФРС (и эти банки создают чистые новые депозитные деньги ).

И вот что действительно поражает. Это чистое пополнение резервов оказывает давление на процентные ставки в сторону понижения, ведь банки с лишними резервами одалживают их на рынке федеральных фондов . До 2009 г. резервы ничего не приносили, поэтому любой банк, удерживающий избыточные резервы, терял потенциальный доход. Сегодня ФРС платит проценты по резервам, но по самой низкой в стране ставке. Банки, стремящиеся к прибыли, ищут лучшей отдачи, но предпочитают безопасные и ликвидные активы. И им вполне подходят казначейские векселя и облигации .

Все связано. Если Казначейство уменьшает свой счет в ФРС, тратя больше, чем получено в виде налогов, оно продает векселя и облигации. Продажами занимается ФРС. Если облигации покупают сами коммерческие банки, они используют для оплаты свои резервы, если это делает пенсионный фонд, компания или домохозяйство, то списываются резервы их банка, а банк снимает средства с их депозитов. Когда ФРС списывает банковские резервы, она увеличивает счет Казначейства. Вуаля! Депозитный счет Казначейства в ФРС пополнен, и оно может производить платежи, не нарушая запрет на овердрафт или прямую продажу облигаций ФРС.

А что если банкиры передумают и решат, что им лучше иметь в активе именно резервы? Тогда ФРС купит облигации, как только Казначейство их продаст. Эта покупка на вторичном рынке вполне законна, и это то, что ФРС делает в больших объемах со времен глобального финансового кризиса — и должна делать, если только не решит повысить процентные ставки.

Интересно, что в документальном фильме есть еще один эпизод, в котором комик Джон Оливер провозглашает, что экономисты [ругань] понятия не имеют, что именно определяет процентные ставки. Оливье Бланшар, бывший сотрудник МВФ, а ныне почетный профессор Массачусетского технологического института (MIT), утверждает, что дефицит госбюджета и госдолг влекут за собой рост процентных ставок. Но его спрашивают: если это так, то почему стремительный рост государственного долга с начала 2000-х коррелировал с падением процентных ставок до почти нулевых значений, пока недавно глава ФРС Джером Пауэлл не решил их повысить?

Его ответ был классическим: экономисты понятия не имеют. Затем в фильме обращаются ко мне. Мой ответ: потому что ФРС устанавливает процентные ставки.

Перевел с английского Алексей Шевнин

Оригинал: If Government Can Print Money, Why Does It Borrow?