Путин уселся на кредитную бомбу? Скоро ли подорвется российская экономика

Россия уже третий год накачивает деньгами предприятия, связанные с войной, через коммерческий кредит. В новом исследовании, призванном разоблачить эту схему, утверждается, что она наконец-то начинает сбоить. Некоторые комментаторы уже прочат чуть ли не угрозу краха российской экономке, и самым показательным является заглавие на Financial Times "Военная экономика России — это карточный домик". Понятно, что эта тема вызвала большой интерес и даже энтузиазм в Украине. Автор исследования Russia's Hidden War Debt Крейг Кеннеди — гарвардский специалист по энергетике и корпоративным финансам, который долгое время работал в России и сейчас пишет историю ее нефтяной промышленности. Вы, наверное, имели возможность ознакомиться с его работой в авторском изложении или в переводе, сделанном Евгением Истербином, разлетевшемся по украинскому сегменту Facebook.

В двух словах, утверждается, что официальное финансирование сектора обороны в России (который сейчас превышает 10 трлн руб. в год, приближаясь к 6% ВВП, или 30% федерального бюджета) — это еще далеко не все. Власти организовали внебюджетную схему финансирования войны — заставили коммерческие банки массово выдавать кредиты предприятиям ВПК, несмотря на их финансовое состояние. Согласно расчету, с середины 2022 г. рост корпоративного кредитного портфеля достиг 71% по номиналу (это + $415 млрд в эквиваленте) или уровня 19,4% ВВП. И главное: по авторским оценкам, 50—60% этих новосозданных денег (т.е. от $207 млрд до $249 млрд) "ушло на финансирование бизнеса, связанного с войной, по правительственной схеме внебюджетного финансирования". В результате общие расходы России на войну примерно вдвое превышают официальные бюджетные траты.

Но на эту схему опасно полагаться, считает Крэйг Кеннеди.

Часто выводы этого исследования интерпретируются как разоблачение хитрости российских властей и диктатора Владимира Путина лично. Хитрости, которая может если не завалить режим когда-то, то хотя бы ослабить его позиции сейчас — на переговорах о завершении войны против Украины.

Но действительно ли скрытое финансирование ВПК в России было большой хитростью? И рискует ли экономика врага из-за этого рухнуть, как карточный домик?

Начнём с того, что современный бум банковского кредитования в России никогда не был тайной. Например, в декабрьской статье о российской экономике "ДС" писала, что эмиссия там действительно происходит через банковский кредит. "Суммарно российские банки влили в экономику за последние 12 месяцев свыше $150 млрд корпоративных кредитов — это свыше 7% ВВП. То есть банки активно создают новые деньги в экономике, формируют кредитный импульс даже при высокой ключевой ставке", — отмечал в статье финансовой аналитики Алексей Кущ. В материале также говорится, что кредитный стимул нужен, в частности, для загрузки сектора ВПК.

Еще важнее тот факт, что банковские кредиты, о которых идет речь в исследовании, выдаются преимущественно в рублях. А если так, то наибольший риск — это неконтролируемая инфляция. Впрочем, несмотря на то, что общий рост цен в РФ по состоянию на декабрь достигает 9,6% в годовом исчислении (при целевом показателе 4%), в настоящее время нет никаких признаков угрозы гиперинфляции, которая действительно могла бы поколебать финансовую стабильность и подорвать основы экономики, системы обороны и самого режима. Конечно, российские монетарные власти немного испугались и осенью подняли учетную ставку до 21%, что снижает инвестиционные возможности экономики, но, как показывает практика, это еще не критично. Стоит напомнить, что Украина долгое время после начала вторжения жила с более высокими процентными ставками, а показатель инфляции у нас до сих пор больше, чем в России.

Вторая опасность для вражеской экономики, на которой акцентирует Крейг Кеннеди, — это внезапный долговой кризис. "Чем дольше [Россия] полагается на эту схему, тем больше риск возникновения разрушительного кредитного события, которое подрывает ее имидж финансовой устойчивости и ослабляет ее влияние на переговоры". А ведь по сути это лишь самоочевидная всеобщая декларация. Конечно, наращивание кредитов связано с рисками. Но здесь дьявол — в сроках. Пока что в России, к сожалению, не просматриваются признаки "системного кризиса" или "большого кредитного события, (которое) может дестабилизировать правительство". В то время как переговоры об условиях завершения войны, если верить заявлениям ключевых геополитических игроков, должны начаться в ближайшие месяцы. "РФ предсказывают мегакризис в результате гиперкредитования корпоративного сектора, но до этого кризиса еще дожить надо. Тем более что это гиперкредитование в РФ осуществляется в своей валюте — рублях и совсем немного в юанях", — комментирует этот аспект исследования Алексей Кущ.

Мы возвращаемся к выводу, что важна не только величина кредитного долга, но и валюта, в которой он деноминирован. Российское государство как эмитент рублей теоретически всегда может помочь банковскому сектору, если он попадет в кризис. Правда, Крэйг Кеннеди настаивает на своем: если учесть масштабы выданных кредитов на финансирование обороны, то потенциальное спасение банков может перегрузить государство настолько, что надолго ограничит его другие расходы, "включая способность финансировать будущее перевооружение, при условии, конечно, что Россия не получит существенное ослабление санкций". Но и здесь нужно добавить: оборонные расходы Путин, очевидно, будет сокращать в последнюю очередь.

Следовательно, исследование гарвардского аналитика, безусловно, полезно для калибровки нашего понимания состояния российской экономики и потенциальных угроз финансовой системе врага. В то же время, эта работа фокусируется на расчетах, которые констатируют реальное положение дел, но автор не делает реалистичных прогнозов, скорее он выдвигает предположения и предупреждает о потенциальных рисках. И считать, что мы якобы обнаружили нависшую над Россией угрозу, которая заставляет врага идти на уступки во время переговоров, было бы самоуверенно и недальновидно.

Если же мы действительно хотим разобраться, когда в России станет меньше денег на войну, то должны смотреть в буквальном смысле на те деньги, которые она не выпускает. То есть на потоки твердой валюты, приходящей в РФ благодаря экспорту прежде всего нефти и нефтепродуктов. Как ни банально, но само перекрытие этих потоков могло бы ударить по российскому ВПК гораздо ощутимее, чем высокая (но контролируемая) инфляция или отдаленная угроза внутреннего кредитного кризиса. Валюта нужна РФ для закупки критических компонентов для многочисленных видов вооружений уже сейчас и постоянно.

Если же совсем обобщить, то деньги на войну в России быстро не иссякнут: как мы писали еще весной 2022 г., когда многочисленные эксперты предрекали коллапс российской экономики под санкциями, "солдаты продаются за рубли", топливо у врага есть, реальные ресурсы в виде промышленной базы — тоже. Как видим, и валюты на производство оружия пока что хватает.

Вывод: позиции Украины на предстоящих переговорах усилят, во-первых, поставки оружия для ВСУ, во-вторых, реальное подавление экспортного потенциала нефтегазового сектора РФ. И тут время передать слово западным политикам.