Зачем Кремлю нужно, чтобы ИГ гнало нефть в Европу
Российский президент Владимир Путин обвинил Реджепа Эрдогана в торговле нефтью с Исламским Халифатом. Российские СМИ тут же разъяснили, что нефтью террористов торгует не сам Эрдоган, а члены семьи турецкого президента. В ответ тот публично пообещал, что немедленно уйдет со своей должности, если подозрения о связи в торговле нефтью с террористами найдут реальное подтверждение. Почему ответ Эрдогана на наглый и бездоказательный выпад стал таким неспешным и явно половинчатым, вероятно, надо искать в сфере новой торговой активности компаний РФ на Ближнем Востоке. Об этой активности турецкое руководство порой осведомлено намного лучше стран — партнеров по НАТО.
Одно из звеньев в этой цепи — внезапное появление в Ираке подконтрольной "Газпрому" сербской компании Naftna Industrija Srbije (NIS), произошедшее почти одновременно с вводом российских войск в Сирию. Сербия не входит в ЕС, хотя эта страна получает 100% потребляемой ею нефти с территории входящих в ЕС Хорватии, Венгрии и Румынии. Туда же она продает выработанный из ввозимой нефти бензин. То есть формально Сербия не подпадает под объявленную США и ЕС торговую блокаду сирийского режима.
Планируя привлечь Белград к процессу российской военной авантюры в Сирии, в Кремле явно просчитались. На первых порах с вторжением РФ в Сирию "ради борьбы с Халифатом" все было вроде бы ясно — Кремлю надо было отвлечь внимание Европы от начатой в 2014 г. войны против Украины. И это почти удалось. Но в процесс закралась одна важная деталь. Чтобы поддерживать такое вторжение, возникла необходимость разблокировать торговлю всего мира с Сирией. Это необходимо для того, чтобы снабжать свои войска боеприпасами, провиантом и топливом, а не просто завозить полупустые "гуманитарные конвои", как в ситуации с террористическими группировками ЛНР/ДНР в Украине. Причем обходить барьеры на пути к Сирии надо очень тонко, чтобы не попасть под международные санкции против ИГИЛ.
В нынешней паутине санкций действительно сложно разобраться, там переплелись ограничения против Халифата, самой РФ, а также против режима Башара Асада. Применяя политику санкций в отношении последнего, например, Госдепартамент США в начале осени этого года инициировал арест активов за нарушение антиасадовских санкций сравнительно небольшого российского Темпбанка, тесно связанного с активно работающей в Сирии нефтекомпанией "Татнефть". Судя по выявленной U.S. OFAC цепочке нарушений, упомянутый российский банк в 2014 г. кредитовал госкомпании Сирии, которые через Грецию, Кипр и Ливан импортировали в страну нефть неизвестного происхождения. В самой Сирии добычи нефти уже нет. Оппозиция контролирует до 80% территории этой страны, на которой нефтепромыслы до начала гражданской войны добывали по 30 млн т нефти в год и больше. И уже более двух лет официальная сирийская добыча полностью остановлена. Поэтому армия Башара Асада может воевать, только импортируя нефтепродукты в страну или завозя нефть для одного из трех сирийских НПЗ, который смог выжить после авиаударов и диверсий. Ресурсы нефти и дизель для военной техники поступают в Сирию преимущественно из РФ, в том числе через оккупированный Крым и Керченский пролив.
В отличие от своего карманного банка сама "Татнефть" под санкции пока не попала. Но все еще впереди. В 2013-2015 гг. компания вела фундаментальную работу с прессой, чтобы доказать, что ее концессии в Сирии полностью оставлены, оборудование спилено, а скважины зацементированы. Однако спутники показывали обратное, и это вызывало глубокую обеспокоенность в мировых столицах по простой причине: все лицензионные площади "Татнефти" в Сирии с весны 2014 г. находятся на территории ИГИЛ. И хотя все "опломбировано-зацементировано", добыча продолжается. Мало кто из специалистов поверил в утверждения "Татнефти", поскольку полная консервация промышленной добычи зачастую стоит дороже, чем ввод в строй месторождений. В подобных ситуациях форс-мажора добывающей компании легче "сплавлять" активы и ответственность за них третьим сторонам лицензионных договоров. Или неким доверенным лицам, которые гарантируют торговые и иные договоренности с Исламским Халифатом. С этой точки зрения нынешнее привлечение РФ сербской NIS к функции торгового деблокирования Сирии выглядит вполне логичной мерой. Благодаря ей компания сможет завозить в Сирию из Ирака для транзита в Европу одно количество нефти, а вывозить из страны — в два раза больше за счет негласных соглашений с ИГИЛ.
Могли бы такие схемы нефтяного обеспечения РФ Сирии стать поводом для спокойного ответа президента Турции на российские обвинения в контрабанде нефти, добываемой ИГИЛ? Могли. Но кроме этой истории есть еще одно объяснение хладнокровного поведения турецких властей в ответ на российскую истерику со сбитым самолетом. Дело в том, что у Ирака, откуда сербская компания NIS собралась вывозить добытую и купленную нефть, есть всего два нефтепровода в направлении к Европе. Первый — это самый крупный из работающих на Ближнем Востоке турецкий Киркук-Джейхан мощностью 70 млн т в год. Квоты на загрузку его мощностей расписаны на много лет вперед из-за "нефтяного бума" в иракском Курдистане. Второй — почти неработающий и идущий в Сирию Киркук-Банияс, который в прошлом веке обладал мощностью 30 млн т. Сейчас он загружен фрагментарно в зонах, подконтрольных ИГИЛ.
Последняя труба была остановлена из-за войны в Сирии на 60-75% своей протяженности, но оставшиеся 25-40% этого нефтепровода являются немагистральными и работают на выкачку нефти. На отдельных участках эти сегменты Киркук-Банияс продолжают связывать с автомобильными эстакадами те месторождения нефти, которые работают на подконтрольной Исламскому Халифату части территории Сирии. По данным арабской прессы, откачанная нефть из этих месторождений после перевалки в автоцистерны приносит ИГИЛ не менее $1,4 млрд в год. Эти доходы позволяют Халифату содержать огромную по меркам региона 200-тысячную армию. Рядом с ней оторванный от полноценного снабжения российский пятитысячный военный контингент, переброшенный "за тридевять земель", выглядит совсем шутейным противовесом. Ведь перебросить все это добро авиацией и по железной дороге через Грузию, Армению, Иран и Ирак — это одно. А содержать армию — уже намного более сложная задача, которая выглядит буквально неподъемной в условиях страны, разгромленной гражданской войной.
Накануне военного вторжения в Сирию, в августе этого года, власти РФ сделали еще один шаг по торговому деблокированию "асадовских" и "халифатских" территорий —пролонгировали заключенный в 2011 г. контракт с иракскими властями и сирийским режимом о восстановлении нефтепровода Киркук-Банияс. Договор был заключен на условиях ремонта всей протяженности трубы бесплатно, то есть под фирменный кредит компании-исполнителя. В ее роли выступили российские "Стройтрансгаз" и "Газстроймонтаж", у которых на руках находится вся техническая документация трубопровода, проходящего по территории ИГИЛ. Последняя из упомянутых компаний очень хорошо известна в нашей стране — она ведет проект строительства Керченского моста в оккупированный Крым, что необходимо для более быстрого передвижения войск на оккупированную украинскую территорию. Обе компании, которые законтрактовали восстановление нефтепровода из Ирака в Сирию, принято считать близкими к Аркадию Ротенбергу, другу Владимира Путина. Российская оппозиционная пресса уверяет, что Ротенберг по просьбе начальства был одним из крупных акционеров "Лукойла" — российской нефтекомпании, которая достаточно успешно работала в Ираке и во времена господства там пророссийской диктатуры Саддама Хусейна, и во времена, когда этот "лидер нации" был уже осужден международным Гаагским трибуналом. Все эти детали с нефтяной активностью РФ на Ближнем Востоке наверняка известны Турции. Но, судя по тому, что Реджеп Эрдоган не опустился до встречных обвинений Путина в поддержке бизнеса Ротенберга на оппозиционной части Сирии, или в намерениях привлечь Сербию к транзиту нефти из Сирии в Европу, в Анкаре пока не спешат и просчитывают свои будущие ходы и реплики.
Что сербам понадобилось в Ираке
Спустя несколько дней после начала сентябрьского военного вторжения РФ на сирийскую территорию в Москве начали реализацию новой стратегии обхода санкций ЕС и США против Сирии. На нефтяной рынок соседней с этой страной Республики Ирак вышел сербский филиал "Газпромнефти" — компания Naftna Industrija Srbije (NIS). 56% акций NIS принадлежит россиянам, 15%-ным пакетом владеют сербские профсоюзы, а 29% акций принадлежит государству Сербия, для которого РФ является ведущим внешним кредитором. Презентовал российской прессе план выхода на новый рынок Ирака и Сирии глава правления этой компании Кирилл Кравченко. По его словам, решение о приходе в эту страну именно сейчас, когда в близлежащей к Ираку Сирии высадились российские войска, якобы лежало в бизнес-плоскости. На такой шаг ее подтолкнуло то, что "недавно в Египте освободилась от аренды одна из ее буровых установок". При этом Кравченко ушел от вопросов прессы о будущей логистике в бурно воюющем регионе, весьма сложном для поставок нефти. Он также не ответил на вопрос о том, через порты какой страны его компания намерена направить иракскую нефть в Европу. Только спустя два месяца после заявления NIS приход компании в Ирак приобрел новые очертания, показав, что бизнес-ход "газпромовских сербов" все же связан с большой политикой.
