Мой Фидель. Хорошо, что умер сам. Плохо, что так
В детстве я был милитаристом. В то время и в том городе, где я родился, пацан просто не мог им не быть. И у меня была книжка - предмет зависти всех моих тогдашних друзей. Она называлась "Как солдат стал солдатом". Тексты в ней я наизусть выучил прежде, чем начал читать. В яркой твердой обложке, большая, на толстой бумаге, с множеством красочных иллюстраций. Одна из них выбивалась и из общей "наше-немецкой" канвы, и из ряда картинок, описывающих "инструментарий" и будни СА.
На картинке были изображены идущие по горной тропе бойцы. На переднем плане один, бородатый, протягивал руку второму бородачу, будто страхуя. Бойцы были в непривычной форме. Темного оливково-зеленого цвета, странного кроя - куртки с накладными карманами - и с кепи, а не пилоткой, или, скажем, шляпой. В общем, аналогов не имела ни в книге (которую вполне можно было использовать как справочник по советской униформе), ни в моей жизни (которая в этот справочник то и дело вносила коррективы). А рядом был рассказ о том, как раненый парень рассказывает советскому врачу ("Бóрис - он звал меня именно так, с ударением на первый слог...") о своей стране и своей борьбе. Что за страна и что за борьба - умалчивалось. Да, впрочем, и не имело значения: наши против врагов - и все тут.
Несколько дней спустя я примерял кепи - точь-в-точь, как в книжке. Дядя Слава, вернувшийся из командировки, глядя на картинку, с ехидцей сказал, что Фиделя, судя по всему, с их старпома рисовали. Это, были, наверное, мои первые знания о человеке, который правил Кубой (тогда) вот уже полтора десятка лет. Понятие о стиле правления, я, впрочем, уже имел. Как, впрочем, и любой мальчишка из моего двора: КУБА - это Коммунизм У Берегов Америки. То есть, много плакатов и портретов вождя и еще больше тоскливо-нудных ритуалов. Вроде утренников с обязательными стишками о любви к родине и партии. И да - очереди.
Немного повзрослев и прочтя в самиздатовском гороскопе, что Фидель родился через несколько дней после (ну да, за много лет до) меня, я даже немного загордился - тем более что в нашей тусовке оказался и Бонапарт. К тому времени в секретере, перепрофилированном в бар, прочно обосновалась узкая темно-коричневая бутылка с этикеткой Havana Club. Слово Ron манило пиратской романтикой, но от первоначального содержимого давно уже не осталось и следа - в бутылке держали домашнее вино. Зато вкус тростникового сахара и бананов был мне знаком: изредка они таинственно появлялись на кухне, минуя магазин. Обычно это событие совпадало с возвращением в наш порт судна, которое за несколько месяцев до того, по слухам, грузилось оружием.
Тогда я уже знал, что Фидель освободил Кубу от капиталистов, что Куба борется за свободу, что СССР ей всячески помогает. Успевшие там побывать одноклассники рассказывали о теплом море, пальмах, вкуснейших фруктах, дружелюбных людях. И в самом деле, как такое отдавать американцам?
Много позже я узнаю об одобренной Фиделем авантюре Никиты, вдруг решившего, по его же словам, "запустить ежа в штаны к соседу". И о том, как это едва не привело к глобальной катастрофе. Узнаю, что коммунизм - даже в райском уголке - это не только очереди, но и смерти. Многие тысячи смертей. Ради светлого будущего, которое никогда не настанет. Пытки, которые "бесчеловечному прежнему режиму" даже не снились. Массовые казни - не по решению суда, а в силу революционной целесообразности. Банка пива в месяц. Панель как перспективный бизнес - которого официально не существует. Иностранцы - гости! - люди первого сорта. Коллапс.
Помните песенку из девяностых? "Here we go! Here we sing! It's revolution in Paradise!" Вот только в раю революция не нужна. Нет лучшего способа превратить рай в ад. Счастье для всех, даром и пусть никто не уйдет. Потому что некуда.
Можно уплыть - если сильно повезет. Или улететь - если статус позволяет. Детям вождя, например, позволил. Не изгнание из рая, а бегство. Бегство, несмотря на риск для жизни - это ли не достойная оценка эксперимента, который упокоившийся сегодня диктатор начал в далеком 1959-м? А ведь до тех пор страна была едва ли не самой развитой в Иберо-Америке, опережая в развитии не только Мексику с Аргентиной, но и европейские Испанию и Португалию.
Хорошо, что шесть сотен покушений провалились. Будто судьба знала: случись какому-то из них стать успешным, и позолота на образе вождя станет нестираемой. Он превратится в такой же вечный попкультурный мем, как и мясник Че, чьи изображения зачастую уже не ассоциируются ни с протестом, ни с левой идеей, ни даже с самим этим персонажем.
Хорошо, что сам. Жаль, что избежал суда. В свои девяносто он оказался вторым среди диктаторов-долгожителей. Его опередил только Пиночет. Впрочем, ненадолго - и то неизвестно, сумел бы он столько протянуть без лондонских врачей и сиделок от Скотланд-Ярда. Так что окажись Фидель хотя бы под следствием - глядишь и обставил бы на годик-другой идеологического противника. Куда менее кровожадного, к слову. В то же время, он не остался совсем безнаказанным: ему довелось увидеть, как установленный им режим дряхлеет вместе со своим создателем. Как то, с чем он боролся, постепенно, медленно и мучительно возвращается.
Однако же поразительно, как вожди красных революций стремятся к тому, чтобы не было богатых. Сами зачастую будучи наследниками очень нескромных состояний. Поразительно, как извечный конфликт отцов и детей, личная психологическая травма обращается бедствием для целой страны. Я, пожалуй, не хочу знать, какие чувства испытывал дон Анхель Кастро, богатейший человек Кубы, self-made man, начинавший ночным сторожем на шахтах Дайкири, видя во что превращает страну его избалованный сын. Сын, которому он никогда и ни в чем не отказывал. Взбалмошный представитель "сливок общества".
Знаете, как по мне, так пусть уж лучше "золотая молодежь" циклится на себе и балдеет от атрибутов престижа вроде очередных айфонов, феррари и отдыха на другом конце планеты, чем всерьез увлекается обустройством собственной страны. Да какой бы то ни было страны, в которой есть возможность узурпировать власть. В этой точке представители социального верха и социального низа мыслят практически одинаково: можешь - хватай. Здесь Кастро и Ленин совершенно тождественны Сталину и Гитлеру. Как, впрочем, и любой другой персонаж из этой когорты. Мерять величие масштабом устроенной тобой катастрофы - все равно что строить дворец на кладбище, отдает некрофилией.
Я сочувствую кубинцам. Но без их помощи, без их соучастия Остров Свободы не превратился бы в тюрьму. Впрочем, у меня нет права их укорять: Голодомор, в конце концов, тоже не марсиане помогали устраивать. Какая-то горькая ирония состоит в том, что один вершитель судеб умер в день памяти жертв другого.
Фидель не увидел конца своей утопии. Но он не за горами. Нынешний правитель Кубы, брат Фиделя Рауль тоже не вечен. Режим слабеет. Папа Римский в гостях, звездно-полосатый флаг над гаванским особняком, скрежет обломков железного занавеса, раздающийся всякий раз, как прилетает борт из Майами (а особенно, когда летит назад). Ростки частного бизнеса. Все это вестники предстоящего апокалипсиса.
И я действительно сочувствую кубинцам: потому что нет более продажных и более компрадорских элит, чем бывшие коммунисты. Нет более циничных дельцов, чем эмигранты. Нет более беспомощного человека, чем человек, вдруг оказавшийся свободным. Имея четвертьвековую фору, мы можем об этом говорить. Режим Кастро не сумел построить успешное государство. Так что, через все эти десятки лет блужданий Куба наверняка опять вернется под американский патронат. Круг замкнулся. Но это уже другая Америка и другая Куба.
Прощай, Фидель. Лучше бы ты стал старпомом.
