Медиасистемы залпового огня. Как Путин заигрался в "Цивилизацию", что сказал Байден и при чем здесь Скабеева

Генри Киссинджер, по меньшей мере со времен Бухарестского саммита НАТО регулярно раздражавший украинцев своими призывами уважать Россию, был достаточно самокритичен, чтобы признать: "Быть врагом Америки опасно. Быть ее союзником – губительно". Если бы украинская общественность знала это выражение, она, наверное, вспоминала бы его каждый раз, как появляются новости о темпах военно-технической помощи Украине и поставках критических вооружений.

Самый свежий раз – буквально вчера, когда Джо Байден прокомментировал ситуацию с передачей Украине реактивных систем залпового огня (РСЗО, они же MLRS). Киев регулярно отмечал острую потребность в таких системах еще с начала апреля. Вашингтон пока не принял окончательного решения по этому вопросу, но начал склоняться к тому, чтобы удовлетворить просьбу Украины. По меньшей мере, Пентагон однозначно за. Проблема в том, что это решение – политическое. Запад (о коллективном Западе всегда легко говорить публицистам, но дело в том, что в большей степени его единство – продукт пиара, а не единомыслия) еще не определился, к чему он стремится больше – чтобы Россия не выиграла или чтобы Украина победила. При этом с его повестки дня до сих пор не снята третья опция: мирного урегулирования "конфликта в Украине" (кавычки важны) тем или иным способом.

И пока эта третья опция остается на столе, вопрос передачи нам каких-либо тяжелых вооружений будет проходить через процедуры многократного взвешивания всех "за" и "против" – потому что второй принципиальной задачей Запада является недопустить эскалацию конфликта и его выход за пределы Украины. То, что это уже произошло в экономической, информационной, кибернетической, культурной и политической плоскостях, не сравнимо с рисками расширения зоны именно боевых действий.

Собственно, этим и обусловлено заявление президента Байдена. "Мы не собираемся посылать в Украину ракетные системы, которые могут нанести удар по России", – сказал он журналистам в понедельник, вернувшись в Белый дом с уик-энда в Делавере. По крайней мере, так перевели его слова наши и российские СМИ.

Однако на самом деле неясно, что именно имел в виду Байден. Ведь совершенно очевидно, что сугубо формально нанести удар по России можно и стоя на границе – просто перебросив на ту сторону ручную гранату. Уточненный перевод байденовых слов "We are not going to send to Ukraine rocket systems that can strike into Russia" указывает, что Украине не будут передавать ракетные системы, способные наносить удары "вглубь России". Но "вглубь" – это сколько?

Американские РСЗО – гусеничная M270 и ее высокомобильный колесный вариант M142 (HIMARS) – в зависимости от типа боеприпасов имеют дальность до 32км (М26), 45км (М26А1/А2), 70км (М30/31), 300км (MGM-141) и 500км (перспективная PrSM). Последний вариант по определению вне обсуждений. Под характеристику "вглубь России", таким образом подпадает только MGM-141.

Как бы то ни было, даже без этих ракет американские комплексы имеют бОльшую дальность стрельбы, чем почти все образцы ствольных и реактивных систем, которые сейчас имеет Украина – и в разы более высокая точность. Между тем, 70 км от Харькова – это Белгород, от Николаева – большая часть Херсона. В том числе и Олешки, где россияне развернули "Искандеры". Это нарушение логистики в оперативных тылах ВС РФ.

А если Байден делал упор на "мы не будем отправлять"? Здесь интересно, что практически одновременно Польша и Австралия заявили о намерении купить системы HIMARS и высокоточные боеприпасы для них. Причем первая собирается приобрести сразу полтысячи пусковых. Конечно, контракты рассчитаны на годы, но вполне вероятно, что какая-то часть этих систем окажется в Украине. Таким образом, нельзя исключать, что Белый дом занялся тем, что называется " plausible deniability " (правдоподобное отрицание) – то есть создание легенды о непричастности к определенным действиям. В данном случае – к передаче Украине вооружений, способных принципиально изменить ход военных действий.

"Умно!", — как написал в своем телеграмм-канале заместитель председателя Совбеза РФ Дмитрий Медведев. Дальнейший комментарий тоже заслуживает внимания: "Иначе при атаке на наши города вооружённые силы России выполнили бы свою угрозу и нанесли удары по центрам принятия этих преступных решений. Часть из них находится совсем не в Киеве. Что дальше, объяснять не надо…"

Конечно, в этой риторике нет ничего нового. Российское руководство угрожает Западу ядерными ударами всякий раз, когда срываются имперские планы Кремля. Здесь есть один симптоматический момент: фактическое признание того, что жесткой реакции на передачу MLRS не будет. Не просто любимым, а единственным приемом международной политики, к которому систематически прибегает путинский режим, является повышение ставок (блеф и шантаж – его разновидности). Ядерное оружие – это ход ва-банк. Но неготовность его совершать и необходимость реагировать на чужие действия – крайне неприятная "вилка". Поэтому "откат" под видом "наезда" стал одним из ведущих ноу-хау русской пропаганды последних месяцев.

Вряд ли случайно, что через считанные часы после Медведева в эфире своей программы "60 минут" Ольга Скабеева выдала этот пассаж: "Пожалуй, пришло время признать, возможно, что "спецоперация" России в Украине завершилась реальная война, причем война Третья мировая. Мы вынуждены заниматься демилитаризацией не просто Украины, а всего Североатлантического Альянса".

Опять-таки, тезис о том, что на территории Украины Россия воюет против Запада, совсем не нов – ее на российских ток-шоу любили по меньшей мере со времен Оранжевой революции. В последние месяцы к ней присоединился нарратив "прокси-войны" Запада против России. Новое в пассаже Скабеевой иное: тезис об окончании "спецоперации". Если бы речь шла о рациональной политике, здесь можно было бы предположить намек на возможность сворачивания "операции" и "сделку" – мол, Россия проиграла не Украине, а целому Западу. Но Россия и рациональность несовместимы. Поэтому вместе с аналогичными высказываниями "оппозиционера" Игоря Гиркина ("Стрелкова") это может свидетельствовать о подготовке российской общественности к снятию терминологического табу, а вместе с ним – к мобилизации и объявлению военного положения в РФ. Тем более что секретарь СБ РФ и экс-директор ФСБ Николай Патрушев ни с того ни с сего взялся за разгон еще одного старого нарратива – о "польских посягательствах на Западную Украину", ссылаясь на немного подзабытые уже слова Анджея Дуды о том, что "между Польшей и Украиной больше не будет границ". Так что, Россия, очевидно, должна готовиться к очередному освободительному походу. О том, что предыдущий 102 года назад закончился "Чудом на Висле", Патрушев, конечно, забыл.

Другое дело, что без показательных чисток генералитета и правительства, а также улучшения работы репрессивной системы, переход к военному положению в России превратится в фикцию. Особенно учитывая все более глубокий конфликт генералитета с министром обороны Сергеем Шойгу и людьми, которых он привел из МЧС, а также все более острое противостояние "ястребов" и "голубей" в российском истеблишменте – и двустороннее недовольство действиями Владимира Путина. Первые требуют решительных действий и убедительной победы. Вторые – решительные действия и заключение мира.

Сам Путин, тем временем, если верить публичным заявлениям британской разведки, все глубже погружается в детали операций, часто принимая тактические решения уровня от полковника до бригадного генерала. Это не только очередная реминесценция на позднего Адольфа Гитлера с его недоверием к собственным офицерам и бегством от экономических трудностей, очевидных окружению (особенно после неизбежного принятия 6 "нефтяного" пакета санкций ЕС). В то же время, это продолжение игры в историческую реконструкцию: подобно всем российским самодержцам, независимо от титулатуры, он перевел страну на режим полного ручного управления. Симптомы этого перевода были очевидны и раньше, особенно во время многочисленных "прямых линий", на которых Путин занимался неисправной канализацией и жильем для ветеранов. И теперь он пошел еще дальше, уподобившись игроку в "Цивилизацию" Сида Мейера, замкнув на себя практически все системные процессы в государстве.

Для нас в этом ключе важны две вещи. Первая: независимо от событий за пределами России (включая украинские фронты) она идет по пути необратимой деградации из-за накопления системных ошибок, которые невозможно исправить, не устранив предохранитель системы. То есть – Путина. А здесь шансы мизерные – и сводятся скорее к незапланированной эвтаназии, чем к покушению.

Вторая: война будет продолжаться до тех пор, пока ВС и ВПК РФ не исчерпают последние резервы. Условно говоря, пока не закончатся офицеры среднего звена и возможности для производства вооружений, не требующих импортного сырья, расходных материалов и технологий. Поэтому (не считая стрелкового оружия) раритетные Т-62 – не последние гости из прошлого, которых мы увидим.

При этом мирные переговоры, если бы они и начались, не приведут ни к какому результату – они будут служить в лучшем случае имитацией доброй воли, в худшем – свидетельством законсервированных имперских фанаберий.

Можно было бы добавить третий пункт – о том, что дни Путина у власти и в жизни подходят к концу. Или даже уже прошли. Британские таблоиды пишут, что его заменили двойником, опасаясь бунта. Что ж, превращение фамилии Путин в переходный титул для обозначения русского монарха – забавный сюжет. Но боюсь, не в той альтернативной реальности, в которой живет нынешняя Россия.