Афганский (анти)майдан. Кремль готовит очередной размен Украины
В Афганистане продолжает углубляться политический кризис: в ночь с 19 на 20 июня при попытке силовиков ликвидировать палаточный городок протестующих в Кабуле погиб участник протестов. И это далеко не первая жертва противостояния, запущенного терактом в дипломатическом квартале в последний день весны.
Знакомое начало
Взрыв автоцистерны недалеко от посольства Германии, произошедший 31 мая, был назван самым кровавым после свержения талибов в 2001 г. — около 150 жертв, порядка 500 раненых. Организаторами атаки Кабул назвал радикальную фракцию Талибана — "Сеть Хаккани".
Ответом на теракт стали начавшиеся в первых числах июня демонстрации против бездействия властей в вопросах общественной безопасности. Протестанты якобы предприняли попытку пойти на штурм президентского дворца, и силовики открыли по ним огонь. Это было первым случаем подавления гражданского протеста в Кабуле. До сих пор столичные силовики держали себя в руках. В результате около десятка погибших, включая сына заместителя председателя верхней палаты афганского парламента Алама Изидьяра. Их похороны также стали объектом террористической атаки — в толпе взорвались трое смертников, погубив около 20 человек. И среди них вполне могли оказаться высокопоставленные афганские политики: глава исполнительной власти Абдулла Абдулла и министр иностранных дел Салахуддин Раббани.
В результате акции протеста с требованием отставки руководителей силового блока правительства (а иногда и президента Ашрафа Гани) распространились на многие города страны и за ее пределы, а в столице стали бессрочными. Не помогло их полностью прекратить и решение генпрокуратуры страны об отстранении от должностей начальника полиции Кабула и командующего кабульским гарнизоном от 12 июня (государственный министр Афганистана по вопросам реформ в сфере безопасности подал в отставку сам). Протестующие согласились только в честь Рамадана сократить количество разбросанных по столице палаточных городков с восьми до двух, но самых главных, расположенных недалеко от резиденций президента и главы правительства.
Является ли эта цепь терактов всего лишь очередным витком афганского противостояния или же кто-то принялся усиленно раскачивать и так очень нестабильную страну? Тем более что не так давно состоялся еще один громкий инцидент: 21 апреля боевики напали на базу афганской армии в Мазари-Шарифе. Тогда погибло около 140 военнослужащих, большинство из которых были безоружны ввиду пятничной молитвы (12 июня суд приговорил к тюремным срокам 34 офицера, халатность которых, по мнению афганской Фемиды, и стала причиной трагедии). И наиболее часто относительно причин охватившего страну нового витка противостояния выдвигают три версии.
Новый плацдарм "Исламского государства".
Эта организация взяла на себя ответственность за взрыв в дипломатическом квартале Кабула. И хотя частота подобных заявлений с ее стороны, не подтверждающихся в ходе расследований, зашкаливает, многим эта версия кажется правдоподобной. Турецкое издание Türkiye утверждает: "Террористическая организация ИГИЛ, теснимая в Ираке и Сирии, видимо, выбрала Афганистан в качестве своего нового плацдарма. Афганистан, в котором неизвестно, кто, с кем, за что воюет, — это как раз то, что нужно такой организации". И во многом оно право. Из Афганистана постоянно приходят новости не только о боях правительственных сил с Талибаном, но и о стычках между представителями разных силовых структур, заканчивающихся жертвами.
Добавляет в этом плане напряжения и присутствие иностранного контингента. 9 июня в провинции Гильменд из-за авиаудара американских ВВС погибли двое афганских полицейских. Местные власти предположили, что они подошли "слишком близко к базе талибов". А уже 11 июня солдат афганской армии напал на американских военнослужащих, убив троих.
Следует отметить, и талибы стреляют не только по афганским силовикам и военнослужащим-иностранцам. 14 июня в уезде Герешк провинции Гильменд пятеро из них были убиты смертником, представляющим другую фракцию организации. Подобные жертвы имели место 22 апреля и 11 мая в Герате. На этом фоне не особо фантастическим выглядит сообщение о недавнем захвате боевиками ИГ пещерного комплекса Тора-Бора, известного как "крепость бин Ладена". Как New York Times, афганский военачальник и парламентарий Хазрат Али предупреждал, что вблизи крепости "собралось около тысячи боевиков ИГИЛ", но правительственные силы "не обратили внимания".
Разъединенное единство
Афганская политика запутана не менее афганской войны. И сказанное вышеупомянутым турецким изданием о "войне всех против всех" вполне можно применить и к отношениям между многочисленными политическими силами страны. Еще и сформированными очень часто по этническому признаку. Результатом чего стала ситуация на приведшей к жертвам акции протеста 2 июня: участниками демонстрации были таджики и хазарейцы, а защитниками президентского дворца — солдаты-пуштуны (жертвами же вообще стали только таджики).
Все это происходит на фоне неполной легитимности некоторых властных институтов. Ведь нынешняя конституция страны не предусматривает такой должности, как глава исполнительной власти. Как бы премьерскую должность предусматривают прекратившие политический кризис 2014 г. договоренности. Согласно им пост был учрежден специально для занявшего второе место на президентских выборах Абдуллы Абдуллы, долгое время не соглашавшегося признать победу нынешнего президента Ашрафа Гани.
Но, согласно им же, все это в течение двух лет должна была закрепить изменениями в конституцию Лоя Джирга (совет старейшин Афганистана). Сроки вышли еще в 2016 г., а заседание не назначено до сих пор. И ни президент, ни уже как бы нелегитимный премьер не ускоряли этот процесс. Вероятно, сложившийся баланс их устраивал, поэтому и сроки парламентских выборов (они должны состояться до проведения Лоя Джирги) переносились с осени 2015-го на осень 2016-го, а потом и 2017 г. (то есть парламент тоже не совсем легитимный уже почти два года).
Возможно, подрывом баланса глава исполнительной власти счел сближение со сторонниками президента одного из пуштунских лидеров, известного моджахеда Гульбеддина Хекматияра. В сентябре прошлого года последний заключил с властями Афганистана мирное соглашение, которое "предусматривает амнистию в отношении него и его боевиков в обмен на поддержку афганской конституции и обещание расформировать боевое крыло своей организации" — партии "Хезб е-Ислами" (Исламская партия Афганистана). Такое усиление президента — единственного легитимного института власти в стране — могло показаться команде Абдуллы опасным в плане возможного роспуска нелегитимных парламента и правительства. И спровоцировать на попытку качнуть ситуацию. Хотя большинство СМИ склонны считать, что премьер и его сторонники просто удачно воспользовались обстоятельствами, сумев нарастить свои рейтинги. Например, чуть не став жертвами трех взрывов во время похорон погибших на демонстрации 2 июня или посещая палаточные городки протестующих.
Внешние силы
В русскоязычном интернете главной внешней силой, мешающей урегулированию в Афганистане, считаются США. Открытым остается вопрос: зачем им демонстрировать свою неэффективность? Ведь их воинский контингент (по разным оценкам от 100 тыс. до 120 тыс. человек в разные периоды после 2001 г.) не смог привести страну к миру. Вряд ли увеличение на 5 тыс. нынешнего восьмитысячного контингента изменит ситуацию.
Китай "играет" по всему миру. Когти (или коготки) китайского дракона периодически проявляются в Африке и Латинской Америке. Все, что ближе, уже "легло" в китайские "объятия", как, например, центральноазиатские энергоресурсы. Поэтому дестабилизация Афганистана, рассматриваемого Китаем как один из вариантов маршрута "Нового Шелкового пути" (он же "Один пояс, один путь"), Пекину не особо выгодна. А вот стабилизация выгодна настолько, что он готов поприветствовать увеличение Соединенными Штатами количества своих военнослужащих в этой стране.
Пакистан наиболее часто подразумевается (а иногда и прямо указывается) афганскими силовиками в ипостаси "внешних сил", мешающих внутриафганскому диалогу. Периодически это сопровождается комментариями о неподконтрольности пакистанской "военщины" (особенно межведомственной разведки, "породившей Талибан") Исламабаду.
Индия активно развивает отношения с Афганистаном. Геополитический интерес предполагает совместное давление на Пакистан. В ее интересах более перспективным объектом дестабилизации выглядит не Кабул, а Исламабад.
И вот мы подошли к наиболее интересному подозреваемому — России. Предыдущие тоже, конечно, не лишены достоинств. Но только Кремль периодически демонстрирует свои "комплексы", связанные с желанием посидеть за "геополитическим столом". Но ни Сирия, ни КНДР не смогли стать поводом для столь ожидаемого президентами РФ и США заключения "большой сделки".
Афганистан, как видно из высказываний российских экспертов, также вполне мог рассматриваться как один из предметов торга Кремля с Белым домом. И повышая цену вопроса, РФ даже успела изрядно наследить, засветив не только дипломатическую, но и военно-техническую поддержку Талибана.
Но после того, как выяснилось, что подходы Москвы и Вашингтона в Афганистане сильно различаются, а поддерживаемое США кабульское правительство не собирается делать Талибан частью политической системы даже для совместной борьбы с ИГ, страну начало усиленно трясти (некоторые СМИ писали, что именно в апреле, то есть перед терактом в Мазари-Шарифе, Кремлю окончательно стало понятно, что в Пентагоне афганский вопрос попал в ведение "ястребов"). И эта встряска подозрительно совпала по времени с усилением российской дипломатической активности на афганском направлении и попытками заручиться в этом деле поддержкой своих региональных партнеров (о возможном использовании Кремлем для увеличения своего веса в афганском вопросе Шанхайской организации сотрудничества "ДС" недавно писала).
Подозрения о российском следе в усилении афганского кризиса из-за серьезной представленности в нынешнем руководстве афганских силовых структур бывших коммунистов, которые могли быть "на связи" с советским КГБ (ну и его правопреемницы, конечно же). Это касается в первую очередь главы Совета национальной безопасности Афганистана Мохаммада Ханифа Атмара, занимавшего высокий пост в структурах госбезопасности Демократической Республики Афганистан (так называлась страна во время присутствия в ней советских войск). И его бывшего однопартийца Гула Наби Ахмадзая, который непосредственно (в роли начальника столичного гарнизона) отдавал команды солдатам, стрелявшим в демонстрантов 2 июня. Как-то это подозрительно напоминает ситуацию в украинских силовых структурах накануне Евромайдана, особенно в контексте применения ими ненужных жестких мер, только обостряющих ситуацию. Тем более что бывший командир киевского "Беркута" полковник Сергей Кусюк, гоняя московских оппозиционеров, выглядит настолько органично, как будто всегда служил только российским силовым структурам.
Имеют сходство и дипломатические игры Кремля вокруг Афганистана и Украины. Например, желание инкорпорировать в легитимные структуры власти террористов (у нас из ЛДНР, в Афганистане из Талибана). Или попытки решать проблемы страны на международной арене без ее представителей, как это было на декабрьской московской росийско-китайско-пакистанской встрече, вызвавшей протесты Кабула. Наша географическая европейскость не дала пока Кремлю найти в регионе партнеров для такой встречи по Украине (не с Лукашенко же или Додоном обсуждать Донбасс). Хотя о попытках Москвы организовать подобный формат СМИ писали не раз.
Петру Порошенко во время визита в США и встреч с Дональдом Трампом и его командой стоило бы предупредить американскую элиту о возможных попытках Кремля обострить афганский конфликт, чтобы иметь лишние разменные монеты в торгах с Западом. Ну а нашим дипломатам следует присмотреться к российской активности в Афганистане. Не только на предмет недопущения "большой сделки" за счет Украины, но и на предмет методов, которыми Кремль там действует: они могут быть перенесены и на нас.
