Село и буржуи. Как Сталин породил украинскую политическую нацию
Хотя украинцы являются одним из самых многочисленных народов Европы, собственное национальное государство мы смогли создать только на излете ХХ в. До того, правда, была короткая и яркая история Украинской державы, ЗУНР и УНР, но эти проекты завершились провалом: попытка создания национального государства при полном отсутствии политической нации была обречена на неудачу.
Нации на базе этносов и народностей начали формироваться с конца XVIII в., а в XIX в. этот процесс стал лавинообразным. Необходимой предпосылкой образования нации является создание экономической общности, последняя же формируется исключительно буржуазией. При этом под буржуазией подразумеваются не только обладатели капиталов и средств производства, но и жители городов в целом. Даже само понятие "буржуазия" происходит от слова "бург" - город, а "буржуа" изначально означало "мещанин".
Чужие в городе
С украинской буржуазией (во всех смыслах) у нас не сложилось. Даже в начале ХХ в. ее практически не было. Как, собственно, не было самого понятия "украинский город". Но говорить о том, что украинцы не сумели создать собственную городскую среду, не стоит. До середины XVII в. урбанизация в Украине была вполне себе на западноевропейском уровне, а количество городов и городского населения непрерывно росло.
Только на протяжении второй половины XVI - первой половины XVII вв. были основаны десятки новых городов и сотни местечек, в том числе такие, как Кременчуг, Гадяч, Фастов, Миргород, Конотоп, Умань. К середине XVII в. на территории современной Украины насчитывалось около тысячи городов и местечек, где проживало более 20% населения. Что особенно важно: основную массу мещан составляли именно украинцы.
Ситуация кардинально изменилась после Хмельнитчины. "Казачьи войны", во время которых территории по нескольку раз переходили из рук в руки, практически полностью уничтожили городскую жизнь (часто вместе с горожанами). Потом пришли Руина и турки на Подолье... Большинство ранее процветавших городов деградировали до состояния обнищавших сел.
Городская жизнь на Правобережной Украине стала активно восстанавливаться только в начале XVIII в. Учитывая, что большая часть городов и местечек были собственностью магнатов, перед последними встала сложная проблема: где взять людей? Привлечение местных селян даже не рассматривалось - на опустевших землях и без того не было кому работать. Города начали массово заселять пришлые евреи и поляки.
Не менее печальной была ситуация и на территории Левобережья, население которого значительно сократилось во времена Руины, а позже - Северной войны. Кроме того, проводимая Москвой и Петербургом политика отнюдь не способствовала урбанизации.
После отмены крепостного права и с началом развития капитализма в Российской империи наблюдается взрывной рост городского населения, в том числе и на территории Украины. Но последнее происходило преимущественно за счет миграции крестьян из "великорусских" губерний. Украинские же селяне в города переселяться не спешили. И дело не в национальном характере или косности. Представители такого традиционалистского сословия, как селянство, просто так кардинально менять свою жизнь не станут. Здесь нужны веские причины.
Вспомним хотя бы Англию, страну, где первыми начали индустриализацию. Исход земледельцев там был принудительным и случился после того, как крупные землевладельцы поняли, что пастбища для овец гораздо выгоднее, чем пашни. Перед вышвырнутыми из своих домов пейзанами открывались три пути: завербоваться в армию или на флот, уплыть в Америку или пополнить ряды рабочих мануфактур.
Украинские селяне на своих черноземах чувствовали себя если не хорошо, то вполне терпимо. А вот в Нечерноземье, где недород и голод случались едва ли не каждые три-четыре года, ситуация была аховой. Кроме того, учитывая ограниченность пригодной для обработки земли, там образовалось довольно много "лишних людей", которые и пополняли ряды пролетариата.
В итоге к началу ХХ в. в Украине 75% шахтеров и 70% металлургов были выходцами из великорусских губерний. Даже на сахарных заводах Подолья русские составляли почти половину работников.
Согласно переписи 1897-го только 9,39% жителей Одессы, самого крупного на то время города Украины, были этническими украинцами. В Киеве украинцев насчитывалось целых 22,2% (в 1917-м - уже 16,4%), а в городах и местечках Правобережной Украины от 60 до 80% населения составляли евреи.
Согласно той же переписи во всех "малороссийских" губерниях насчитывалось 127 тыс. работников умственного труда. Из них менее трети - украинцы. То есть всего около 40 тыс. преимущественно обрусевших инженеров, учителей и прочих интеллигентов на весь многомиллионный народ.
Увы, но к началу ХХ в. украинская буржуазия, как и украинский город, отсутствовала как класс. Терещенки, Ханенки и даже украинофильствующие Алчевские погоды не делали.
Существовавший в то время класс собственников определял свои политико-экономические интересы исключительно в российском общеимперском русле. Но именно из-за противоречий между экономическими интересами местной и имперской элит начинались все войны за независимость. Даже тогда, когда полностью отсутствовал фактор этнического, языкового или религиозного притеснения, как это имело место в североамериканских колониях Британской империи.
Города для окружающего их украинского моря оставались чужими, непонятными и даже в какой-то степени враждебными островами. Удивительно, но зараженные модными социалистическими идеями лидеры украинского движения даже гордились этой "безбуржуазностью". Владимир Винниченко в своей книге "Возрождение нации", в частности, писал: "Ми весь час казали всім, що ми - нація робітників і селян. В наших Універсалах, відозвах, промовах скрізь ми підкреслювали, що ми робітниче-селянська нація, що буржуазії в нас національно-свідомої немає..."
От земледельца до партийного чиновника
Но если нет национально-сознательной буржуазии, о какой тогда политической нации и, тем более, о национальном государстве можно вести речь? В этом ключе весьма забавным выглядит словосочетание "украинские буржуазные националисты".
Сельскую Украину государственнические идеи практически не волновали. Патриархальному селу было глубоко безразлично, где находится правительство - в Москве, Вене или Киеве, и какого цвета флаг на управе или сельсовете. Любая власть была для села бесконечно далекой и чужой. Если что и волновало селян, так это земельный вопрос.
А вот представить себе, что сельских парубков беспокоили проблемы украинского книгопечатания, крайне сложно - книги их интересовали скорее как сырье для самокруток.
Если проблемы культуры кого и задевали, то исключительно немногочисленную украинофильскую интеллигенцию, обычно приходящую в ужас при близком знакомстве с реальными, а не выдуманными селянами.
Дальше культурно-языковых проблем требования украинских лидеров того времени не шли. Большинство из них, за исключением малочисленных радикалов, даже не мечтали о независимом государстве. К примеру, требования Центральной Рады к Временному правительству касались исключительно предоставления Украине автономии и решения языковых и культурных проблем.
Провозглашение полной независимости стало лишь актом самосохранения от волны катящегося с севера кровавого большевистского террора, но никак не требованием времени. Это напоминало преждевременные роды нежеланного ребенка. Народ, еще не успевший стать нацией в полном значении этого слова, не чувствовал необходимости в собственной государственности, а потому не спешил встать на ее защиту.
Корпус пресловутого Муравьева, захвативший Киев в январе 1918-го, насчитывал всего каких-то семь тысяч штыков. Мизер по сравнению с 300 тыс. опытных фронтовиков, присягнувших на верность Центральной Раде летом 1917-го. Однако последние немного помитинговали и тут же разбежались по своим хатам.
Как это ни парадоксально звучит, отцом украинской нации стал товарищ Сталин. Правда, неосознанно. Случилось это, когда "отец народов" развернул широкую индустриализацию. В течение нескольких лет отсталая аграрная окраина бывшей империи превратилась в индустриальный край. При этом стремительный рост городов происходил уже за счет местных, чему активно способствовала "счастливая колхозная жизнь" и кошмар Голодомора. Правда, просто так сбежать в город было невозможно - нужно было на кабальных условиях завербоваться на "стройки социализма", труд на которых мало чем отличался от каторги. К концу тридцатых годов этнические украинцы составляли уже 58% от городского населения УССР.
Сталин инстинктивно чувствовал, что индустриализация Украины несет угрозу целостности "красной империи". Поэтому принял ряд упреждающих мер. В двадцатые годы Советская власть предоставила возможности для широкого развития украинской культуры. Это вылилось в феномен, впоследствии названный "расстрелянным возрождением". Что показательно: в первую очередь уничтожались деятели литературы и искусства, создававшие украинскую городскую культуру. Репрессии почти не затронули апологетов соцреализма и певцов "вишневых садочков".
Нивелировав украинскую культуру до сельской этнографичности, Сталин для большей уверенности начал тотальную русификацию украинских городов. Это ему вполне удалось, но, как видим, не помогло.
Благодаря сталинской индустриализации украинцы получили главный фактор, необходимый для превращения в нацию - собственную буржуазию. Буржуазию как в смысле "буржуа-горожанин", так и в смысле "собственник средств производства".
Украинская советская буржуазия была несколько специфической - юридически все принадлежало народу, то есть государству. Несмотря на это, по своему социальному статусу и мировосприятию созданная Сталиным прослойка производственников-управленцев мало чем отличалась от классической западной буржуазии. Близкой по духу к буржуазии стала и партийно-советская номенклатура, интеллигенция и даже высокопрофессиональные рабочие.
Однако пока был жив "отец народов", свежеиспеченная украинская советская буржуазия ни в какой степени еще не могла влиять на ход общественных процессов. Впрочем, она себя и не осознавала еще как что-то отдельное.
Ситуация стала меняться с началом хрущевской оттепели, а особенно во времена позднего Брежнева. Тогда же в среде украинской номенклатуры начались почти незаметные и даже неосознанные процессы кристаллизации собственных интересов, отличных от общесоюзных. Постоянная потребность оглядываться на Москву, невозможность сделать ни единого шага без согласования, унизительное "выбивание" фондов и даже ушедших "в центр" собственных же средств действовали на нервы украинским руководителям всех уровней.
С началом перестройки и введения хозрасчета процесс формирования собственных политико-экономических интересов стал лавинообразным. Если раньше московские чиновники лишь портили нервные клетки, то теперь они били по карману. Мысль, что Украина должна быть независимой, стала ведущей во всех слоях населения.
Впрочем, советская квазибуржуазия (в основном компрадорская по сути) могла породить исключительно квазинацию и, соответственно, квазигосударство. Долгое время Украина так и оставалась перекрашенной в сине-желтые цвета формой существования УССР.
Полноценная отечественная национально ориентированная буржуазия - малые и средние предприниматели, фермеры, айтишники и прочие - сформировалась только в последние два десятилетия. Именно она была ядром обоих Майданов, и именно она шла в добробаты и волонтеры. Так что сегодня об украинской нации наконец-то можно говорить без приставки "квази".
