В чем провинилась Земфира перед сидящими на останкинской игле
Земфира и споры на тему "была ли зрада" у "комментирующей" публики явно числились в приоритетах. Что на самом деле сказала - а особенно, что имела в виду - хозяйка вечера по поводу украинского флага, который развернули в зале во время ее концерта в Вильнюсе?
И ведь можно подумать, что это действительно кому-нибудь интересно. Или даже - важно. Как она могла? Что она имела в виду? Почему она так поступила? Так ли все было на самом деле? Кто-то врет, она не такая? Что, и Земфира? Как теперь слушать ее песни? А может, все-таки врут? Вот вопросы, мучающие второй день украинскую медиасферу: в каком списке нынче Земфира - в "макаревичско-шевчуковском" или "табаковско-талызинском"?
Все (пост-)советские кумиры (пост-)советской публики давно растасованы по этим двум колодам, а фильмы, аудиоколлекции и даже книжные полки из-за этого выглядят причудливыми пасьянсами. Такова доля кумира. Причем исходные библейские кумиры - те, которых надобно было "не сотворять" - имеют некоторое преимущество перед нынешними - они не разговаривали. Правда, находились мошенники, которые говорили от их имени. Зато теперь все наоборот - "кумиры" говорят от имени мошенников. Вот и вся разница.
А даже если не говорят - наверняка что-то имеют в виду. И можно попробовать предположить - что.
Так "че там у москалей"? Что они про нас новенького сказали-подумали и которым пальцем в нашу сторону ткнули? Какая "зрада" нынче на повестке дня? Или, как там в их москальской классике, "Митяй, а Митяй, чего орем?"
Но Земфира тут решительно не при чем. Если кто-то подскакивает от каждого чиха - ему, извините, бром надо пить и соблюдать постельный режим. Невротичность наших реакций - знак времени. Военного времени, по которому мы живем, но никак до конца не осознаем и не настроим по нему свои часы. Конечно, украинцы - в отличии от русских - массово признают факт войны между нашими странами. Но между "признавать" и "осознавать", как оказалось - это две большие разницы.
Разорванность нашего сознания по линии фронта играет с нами злые шутки. Над которыми уже на Западе устали смеяться и начинают досадовать - как на бородатые анекдоты. Абсурдна ситуация, в которой США вводит санкции против российских компаний, которые продолжают работать в Украине (наша сторона оправдывается "глубоким взаимопроникновением экономик, случившимся еще "за папередников"). Или когда оказывается, что в "списке Савченко", предложенном Порошенко ЕС, - немало людей, свободно въезжающих в Украину.
Все эти гибридные странности не проходят нам даром. Вопросы накапливаются и давят на психику. Поэтому нам, кажется, спасибо надо сказать представителям табаковско-талызиского списка за то, что они дают нам возможность выкричаться. Нас даже не слишком заботит то, что "сигнал", на который мы бросаемся, как Тузик на грелку, приходит из Москвы. Которая снова "говорит и показывает" - а мы внимаем и реагируем.
Когда Останкинская игла тыкает нас в мягкое место, а мы подпрыгиваем и орем - это своего рода терапия. Как футбольный матч или хорошая ссора с начальством. Выкричаться, сбросить напряжение, откачать желчь из подсознания - и прийти домой прекраснодушным и добродетельным гражданином, прихожанином и отцом семейства. Единственное, боюсь, это не про нас с табаковыми. На самом деле, в этом случае мы ничего не сбрасываем и не откачиваем. Наоборот, мы отравляем себя собственной желчью, выкрикиваем остатки здравого смысла и сбрасываем в канализацию силы, которые уже и так на исходе. Цель всех этих хорошо дозированных инъекций Останкинской иглы - пятиминутка ненависти в классическом оруэлловском понимании. Клиент должен быть в тонусе. Только тогда он управляем.
Странную чувствительность людей, переживших Майдан и переживающих войну в своей стране, к каждому писку со стороны артистического истеблишмента страны-агрессора с точки зрения "банальной эрудиции" не понять. Но наш советский анамнез еще и не с таким абсурдом справлялся. Сейчас мы переживаем разрушение (я надеюсь) последних советских "скреп". Хочется верить, завершающую стадию той "геополитической катастрофы", которая началась - "началась", а не "состоялась" - в 1991 году провозглашением Акта о независимости.
Основной "скрепой" - настоящей, массовой скрепой - Российской империи была русская культура, частично адаптированная под "коммунистические" нужды. Это она олицетворяли для колоний то "лучшее", что было в СССР и России - кино, балет, грандиозное звучание симфонического оркестра, для публики более утонченной - литература, преемница великого толстоевского с некоторыми осторожными вкраплениями Гоголя и "нашего-вашего всего" Пушкина.
Литература, впрочем, сильно уступала - сначала "самому важному их искусств", а потом поп-культуре. Одна Пугачева делала для колониальной культуры больше, чем Лубянка - потому что не было в 70-80-х и даже уже в 90-х советской женщины, которая не находила бы в ее песнях себя. Они были нашими голосами, нашими образами и лицами - все эти "зимние вишни", жертвы иронии судьбы и служебных романов, они были нашими детскими образами и лучшими воспоминаниями - эти матроскины, дартаньяны с констанциями, удавы со всеми тридцатью восемью попугаями, они были нашим подростковым бунтом - растрепанные девчонки в "варенках", мужики в кожаных косухах, так сладостно непохожие на пионерских лидеров и представителей райкома комсомола. За неимением никакой другой веры, никаких других предложений на "духовном" рынке - мы вверяли свои души им. Культура была культом, объединяющим "русский мир".
Теперь мы считаем, что они нас предали. И это, разумеется, неправда. Это мы поменяли веру. А не они. Они остались там, где и были - в СССР, пускай и несколько видоизмененном. А мы "ушли в отрыв". И теперь все переворачиваем с ног на голову, требуя, чтобы они приняли и даже одобрили наш выбор. Но это не всегда удается даже родным маме и папе - а они-то нам не родные, и даже не двоюродные.
Большинство киркоровых с сукачевыми, задорновых с хазановыми (так же, кстати, как и повалиек с лорачками) не без оснований видят в нашем "отрыве" полупотерянный рынок сбыта для своего продукта, которым в мире больше никого не заинтересуешь. Некогда удобные, а теперь отчужденные угодья для гастрольного чеса. Ничего личного, в общем, джаст бизнес. Вы же не будете требовать от продавца искренней радости, чтобы он закрыл половину своих магазинов?
Эту колониальную зависимость от культуры метрополии, если бы не война, мы бы преодолевали еще очень долго - учитывая постоянную культурную экспансию со стороны бывшей метрополии. И, кстати, то, что она все-таки развязала против нас эту войну говорит о том, что их "культурные", "гуманитарные" усилия по их собственным оценкам становились все менее эффективными. Видите ли, российская культура тоже получила шанс с развалом империи - отрешиться от непрестанного гнутия скреп, выполнения идеологических заказов и заняться, наконец, осмыслением (или даже открытием) самой себя. Этот эксперимент почти задохнулся теперь - для нормального роста нужна не просто "оттепель", пускай даже дающая щедрые всходы. Нужен долгий период устойчивого тепла.
Культурный разрыв мы переживаем именно сейчас. Переживаем, болезненно шипя и вскрикивая - и эту повышенную чувствительность бесперечь используют для расшатывания, нагнетания, отвлекания и прочего удобства для себя обе стороны в этой гибридной войне. Банковой наша подозрительность и слепая ярость в отношении любого претендента на "список табакова" так же на руку, как и Кремлю. Недаром список "культурных нон-грат" у нас едва ли короче, чем "нон-гарт" политических, не говоря уже об экономических (у нас вообще такие "нон-граты" есть?). Пока мы ковыряемся в "земфирном скандале" и прикидываем, в какой ее список - "черный", "белый" или пока "оставить на подозрении", по Украине спокойно колесит Глазьев, например. Он ни в каких "черных списках" не состоит. Он же не народный артист театра и кино, наболтавший на камеру обиженных глупостей - а всего лишь скромный прораб проекта "Новороссия".
