Лишний алфавит. Как низвести "русскоязычных" до диаспоры
В оккупированном Крыму российские чиновники обсудили проблемы гуманитарной политики России и будущее "русского мира". Да, на фоне войны это выглядит смешно и вызывающе. Особенно учитывая то, что до 2013 г. эти "Ливадийские чтения" были украино-российским форумом "Взаимодействие". Теперь же в оккупированном Крыму, в отсутствии украинской стороны (узнавшей за последние четыре года цену "взаимодействию") разговоры о "русском мире", гуманитарной политике и прочей софтпауэр кажутся вовсе неуместными.
Но это беглый взгляд. Во-первых, надо же российским гуманитарным ведомствам о чем-то говорить и как-то оправдывать свое существование и финансирование. А во-вторых, нынешним моментом не исчерпывается жизнь и история. Вполне вероятно, что софт-пауэр еще пригодится России в будущем - отдаленном или не очень - для того, чтобы вернуть утраченное. И тут уж на русский язык я бы поставила скорее, чем на "Град".
Не только я. У высокопоставленных участников форума, вот, тоже особую тревогу вызывают судьбы русского языка, употребление которого сокращается угрожающими темпами. Надо сказать, эти переживания за язык навязли в зубах и кажутся каким-то общим местом, мантрой, которую воспроизводят к месту и не к месту. Но в этом году проблема несколько разнообразилась и даже углубилась: российский министр образования высказала тревогу уже не столько по поводу "угроз русскому языку", сколько печальной судьбы кириллического письма, от которого одна за другой отказываются бывшие республики СССР.
Министр образования зрит в корень. Проблема снижения популярности русского языка - это, конечно, неприятно (для них). Но, в принципе, обратимо. Любить или не любить русскую культуру, читать или не читать условного толстоевского - все это вопрос политический. Сейчас Россия "непопулярна" - и ее язык и культура теряет позиции. Сегодня у России экономические проблемы - и ее культурный рынок сокращается и не может выполнять свои функции софтпауэр в полной мере. Но завтра, возможно, ситуация изменится. И культурный рынок пойдет на подъем, и культурные связи возобновятся, и русский язык через СМИ, кино и книги отвоюет позиции в той части мира, которой он в принципе не чужд.
И то сказать, война войной - но все реки текут, придет время, и придется восстанавливать полуразрушенные связи. Хоть бы и с Украиной. Когда-нибудь война кончится. И "великой стране" придется возвращать то влияние и "величие", что было так бездарно растрачено нынешними кремлевскими карликами. Придется отстраивать "русский мир", который карлики разменяли на побрякушки, принеся в жертву своим гопническим амбициям "цивилизационный проект". Возвращение русского языка на широкие культурные просторы постсоветских стран, вполне возможно, это вопрос времени и смены политической конъюнктуры.
Что действительно важно сейчас в языковой политике России - не позволить "русскоязычному населению" превратиться в "русскую диаспору". Для России (по крайней мере в Украине) диаспора - неважнецкий рычаг давления. Диаспора - это заведомо меньшинство, хоть и достаточно активное, чтобы делегировать своих представителей во власть и влиять на политику. Но влияние через диаспору - это слишком тонкая игра с негарантированным финалом. Российские методы в Украине всегда были иными, диаметрально противоположными. Этот метод, кстати, прослеживается в риторике УПЦ МП - церкви, которая утверждает, что она одновременно представляет собой "большинство", и в то же время "гонима". "Гонимое большинство" - очевидный оксюморон. То есть именно то, что нужно для гибридной войны.
Прелесть российской политической риторики о "русскоязычном населении" в том, что Россия никогда не рассматривала это население как меньшинство, тем более - диаспору. Совсем наоборот, размытость границы, отделяющей коренных от диаспоры, очень подходит для гибридных целей - не поймешь толком, где заканчивается украинец и начинается русскоязычный. Таким образом, защищая "русскоязычное население", Россия как бы выступает от имени "гонимого большинства". Придавая тем самым своему вмешательству легитимность, а украинской власти, которая противостоит "большинству", остается роль "хунты" и "группы авантюристов-узурпаторов".
Поэтому проблема русского языка в Украине с точки зрения российской правящей клики - это не сокращение использования, а то, что русский язык слишком очевидно перестает быть языком большинства.
Причем формально, а не по факту. Неважно, на самом деле, сколько в стране тех самых "русскоязычных" и как к ним относятся "коренные" - важно, что употребление русского сильно сокращается в официальной сфере и медиа. Русскому языку - слишком очевидно - отводится роль "языка меньшинства". Диаспоры.
Можно спорить с адептами "славянского единства", "великой страны" и их цивилизационными амбициями, но нельзя не принимать их во внимание. К счастью, они сами указывают нам время от времени на проблемы, которые могут в будущем воспрепятствовать восстановлению "русского мира". Вот, например, на нынешних Ливадийских чтениях прозвучало слово кириллица - прозвучало в контексте "тревоги", что было совершенно разумно со стороны министра образования РФ. То, что сокращается употребление русского языка - это, конечно, неприятность для гуманитарных чиновников РФ, но еще не проблема. Настоящая проблема - шаткое положение кириллицы. Потому что в стране, отказавшейся от кириллического шрифта, будет уже очень трудно вернуть в широкий обиход русский язык, и такую страну будет просто невозможно втянуть назад в "русский мир".
С политической точки зрения переход с кириллицы на латиницу - отличный ход. Он обеспечивает быстрый и радикальный разрыв с российским информационным пространством и культурой в целом. Ведь посмотрите, "языковая общность" с польским и чешским у украинского не меньшая, чем с русским. Но читаем мы преимущественно русские ресурсы, а не польские. Переход на латиницу приведет к тому, что читать - книги, новости и ленты соцсетей - уже следующему поколению, выученному на латинке, будет легче на польском или даже на английском, чем на русском.
Сейчас мы ориентируемся на российское информпространство, потому что так нам визуально удобнее и привычнее - иметь дело с кириллицей, а не латиницей. Стоит изменить зрительную привычку - и мы начнем черпать информацию из других источников и настраивать свою политическую оптику по западным, а не великорусским стандартам. Русский окончательно станет иностранным - и не слишком удобочитаемым - языком. И, главное, никакой конкуренции с "русской книгой" и росСМИ, с которыми конкурировать (по разным причинам) у нас получается из рук вон плохо. Даже путем введения квот. Гордиев узел гуманитарной конкуренции национального продукта с продуктом бывшей метрополии может быть разрублен одним политическим решением о переходе на латинский шрифт.
С точки зрения "цивилизационного проекта", этот переход ознаменует выход Украины из орбиты Российской империи и переход в исторические объятия PaxRomana - цивилизации, сформированной латынью. Не то чтобы у нас не было для этого исторических оснований - где когда-либо ступала нога римского легионера - включая Украину, Армению и Азербайджан - там "римский мир".
Я понимаю, что у этого перехода есть и будет множество противников. Что позиция противников будет вполне аргументированной. По гамбургскому счету, я и сама противник такого перехода. Потому что письменность - органическая часть языка. Потому что способ кодификации и живая речь взаимозависимы и развиваются во взаимосвязи. Потому что фонетический строй украинского языка не уложится в полной мере в лекала латиницы. Потому что Кирилл и Мефодий - "наши", и подобные перемены потянут за собой новые спекуляции с историей и церковные склоки.
Но есть одно но, превращающее все вышеперечисленное в технические затруднения: мы либо примем радикальные меры, либо будем постоянно скатываться в "единое культурное пространство", обеспеченное "языковой общностью". Точка Лагранжа не предусмотрена геополитикой - мы можем быть притянуты либо в орбиту Европы, либо в орбиту Москвы. И для того, чтобы преодолеть силу московского притяжения, нам нужны радикальные меры. Письменность может сыграть здесь ключевую роль - значительно большую, чем наличие и количество "русскоязычного населения".
Отличие украинского от русского слишком мало для того, чтобы провести четкую линию, отделяющую диаспору. Многие даже почти не задумываются над культурной самоидентификацией - зачем, если "и так все понятно"? Разрыв по линии письменности обеспечит четкую линию разграничения между русско- и украиноязычием и окончательно превратит русскоязычное население в диаспору. А это, в свою очередь, позволит ввести "русское" и "украинское" в Украине в рамки нормальных цивилизованных отношений.
