Кто крайний в патриархи? Зачем глава УГКЦ идет по стопам Филарета
В преддверие встречи Папы Римского Франциска сперва с президентом РФ Владимиром Путиным, а потом с епископатом Украинской греко-католической церкви Верховный архиепископ УГКЦ Святослав Шевчук дал пространное интервью Религиозно-информационной службе Украины. В беседе предстоятель УГКЦ отметил, что такой формат работы между УГКЦ и Ватиканом — двухдневная конференция Папы Римского и епископов УГКЦ — до сих пор не практиковался. И что повышенный интерес со стороны Апостольской столицы к УГКЦ свидетельствует о том, что там намерены составить свое мнение и выстроить новую политику в отношении событий, происходящих в Украине. А также о том, что в Ватикане понимают: ключевая роль в этой политике — у УГКЦ.
После Гаванской декларации, которая оказалась болезненным ударом по греко-католикам и отчасти была представлена как их поражение, стало очевидным, что их голоса не слишком учитываются Ватиканом при формировании позиции в отношении Украины. Теперь руководство УГКЦ берет реванш. Папа Римский сам пригласил епископов УГКЦ на консультации, и владыка Святослав подчеркивает, что епископы будут говорить не только о церковных проблемах (хотя и о них, конечно, тоже), но и о широком спектре социально-политических и гуманитарных проблем. В общем, голос УГКЦ в вопросах, связанных с Украиной, для Святого Престола становится если не решающим, то весьма весомым.
Владыка Святослав очертил собственную церковную политику и виденье церкви как глобальной структуры, вполне автономной, находящейся в сопричастии со Святым Престолом, а также подтвердил намерение добиваться признания за УГКЦ статуса патриархата.
Глава УГКЦ внес ясность в то, на чем стоит он сам и его церковь в меняющихся условиях — и политических, и церковных. И это прозвучало, хотя бы отчасти, ответом на один из главных вопросов, мучающий многих верных УГКЦ: вопрос о ПЦУ и возможности — или даже необходимости — присоединиться к этому церковному проекту.
Соперничество между греко-католиками и православными за украинские души после Томоса прогнозируемо стало более напряженным.
На протяжении многих лет УГКЦ позиционировала себя как "национальную" церковь, хранящую в себе украинскую традицию, а исторически ее рождение было связано с попыткой заручиться поддержкой Папы Римского для защиты православного населения западноукраинских земель от притеснений со стороны католиков-латинян. Эта политическая необходимость нашла продолжение в следующей политической необходимости — защитить украинских верующих от претензий и давления со стороны Российской империи с ее государственным православием. Но вот все как будто закончилось — в независимой Украине есть каноническая украинская церковь, и вопрос необходимости в сразу двух национальных церковных проектах становится ребром. У украинских греко-католиков уже нет потребности в покровительстве Ватикана, так почему бы не слиться в экстазе с ПЦУ в единый украинский церковный проект?
Ответ довольно прост: несколько веков существования УГКЦ так просто не перечеркнешь. Пускай это был политический проект, "временное решение", но, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное. За это время УГКЦ стала довольно крупной и довольно самобытной церковью, с неплохо развитой структурой, собственной историей, святынями, травмами, победами и традициями. И все это не так-то просто свести к единому знаменателю с ПЦУ. Скажем прямо: простое слияние с ПЦУ, находящейся в зачаточном состоянии и сложном периоде становления для УГКЦ вовсе не выгодно. Это не говоря о догматических трудностях и ограничениях.
На том, что УГКЦ в данный момент находится в более выгодном положении, чем ПЦУ, владыка Святослав сделал особый акцент. Он проявил деликатность — не стал комментировать ситуацию в ПЦУ, которая в данный момент вовсе не так проста, но все же дал понять, что УГКЦ имеет более сильные позиции. Что, в конце концов, и неудивительно — сложный период становления/восстановления для УГКЦ уже позади, а в ПЦУ он только начался.
Но есть и кое-что еще.
В интервью РИСУ владыка Святослав Шевчук вольно или невольно подыграл патриарху Филарету. Он указал на необходимость для украинской церкви отстаивать патриарший статус на том основании, что это "наша традиция". Предстоятель УГКЦ провел жирную разделительную черту между "нами" и "греками": это у греков во главе самостоятельной в управлении церкви может стоять архиепископ. А у нас архиепископ — это "что-то пониже митрополита". А митрополит — что-то поменьше, чем патриарх, он управляет одной церковной областью.
В общем, главный посыл владыки Филарета и владыки Святослава совпадает: нам нужен патриархат и мы будем его добиваться.
Преимущество владыки Святослава в том, что ему для патриаршества не нужно идти в раскол и в скандал — у УГКЦ патриаршество и так есть. И в основе патриарших претензий не амбиции одного человека, а реальное положение вещей в церкви: есть патриаршие структуры, соответствующая система отношений внутри иерархии и даже титул патриарха у главы церкви есть — "для внутреннего употребления", разумеется, так его величают внутри церкви, в то время как во внешних отношениях он Верховный архиепископ. Очень напоминает ту схему "патриархата", которую предлагал владыка Филарет, с той лишь разницей, что "внутренний" и "внешний" глава церкви были в его схеме двумя разными людьми. У владыки Святослава этой проблемы нет. Как нет и специфической репутации, которая закрывала бы и ему лично, и его церкви вместе с ним дорогу к признанию статуса патриархата.
Также владыка Святослав коснулся темы освящения мира. Он подчеркнул как несомненный признак самостоятельности церкви тот факт, что УГКЦ не получает миро от Ватикана, а самостоятельно освящает его. Этот аргумент — о том, что православный Киев получает миро от Константинополя, а не освящает сам, — один из любимых аргументов патриарха Филарета, который якобы подтверждает несамостоятельность, зависимость ПЦУ от Константинополя и то, что "Томос не такой".
Кроме того, владыка Святослав указал на то, что УГКЦ развивает свою международную структуру — ее зарубежные приходы и епархии укрепляют связи с центром в Киеве. Эти связи за время пребывания УГКЦ в подполье и изгнании несколько ослабели, зарубежные центры привыкли ориентироваться на Рим как на свой церковный центр. Владыка Святослав отметил, что восстановление "киевоцентризма" у зарубежных центров — одна из насущных задач руководства УГКЦ и оно с этой задачей постепенно справляется.
Стоит ли напоминать, что отчуждение зарубежных приходов УПЦ КП в пользу Вселенского патриархата стало серьезным ударом для патриарха Филарета и одним из главных аргументов в его новейшей войне с Константинополем и ПЦУ?
В общем, как в старом детском стишке. У нас освящают миро, а у вас? А у нас Томос и автокефалия, а у вас Папа Римский. А у нас зарубежные приходы, вот. А у нас "своя церковь" и Святая София. А у нас патриархат вот-вот, а у вас только патриарх, да и тот — раскольник.
Владыка Святослав вряд ли имеет целью меряться полномочиями с ПЦУ или подыгрывать мятежному патриарху Киевскому, думаю, он много бы дал, чтобы оказаться как можно дальше и в риторике, и в политике от предстоятеля УПЦ КП. Но у него есть собственные проблемы и собственные цели. Ему нужно объяснить своей пастве, почему немедленно бросаться в объятия ПЦУ не только невозможно догматически — догматические аргументы многие не поймут и не примут. Но это не имеет особого смысла с чисто практической точки зрения. Положение УГКЦ ничем не хуже, чем положение ПЦУ. А в чем-то так даже получше и повыгоднее.
Однако если вы готовы торжествовать на тот предмет, что "раскольники подрались с униатами", не спешите откупоривать шампанское. Это не конфликт. Это больше похоже на оценку активов перед какой-то крупной сделкой.
Руководство УГКЦ, кажется, понимает, что УГКЦ нужны новые цели, горизонты и идеи. Например патриархат. А кроме того, беатификация (а со временем — канонизация) одного из самых главных действующих лиц исторической драмы УГКЦ — митрополита Андрея Шептицкого. Для УГКЦ сейчас неплохой момент для продвижения своих интересов в Ватикане: едва ли не впервые в истории у УГКЦ есть выбор — оставаться в единстве со Святым Престолом или уйти в национальный проект церковного единства. Ватикану стоит пойти на некоторые уступки и реверансы, даже если там прекрасно понимают, что выбор в УГКЦ и так уже сделан.
Для Ватикана также открываются новые возможности. Учитывая теплые отношения, установившиеся между Апостольской столицей и Фанаром, можно предположить, что Украина может стать полигоном для активного экуменического диалога между Восточной и Западной церквями. Во всяком случае, Папа Франциск делает красивые жесты в сторону Фанара — в день апостолов Петра и Павла он передал на Фанар частицу мощей апостола Петра: Новому Риму от Старого Рима, мощи "отца" христианской церкви, того самого Камня, на котором Христос обещал и построил свою Церковь, которую не одолеют врата адовы. Роскошный подарок.
Кроме всего прочего, Папа Римский может попытаться принять на себя выгодную роль миротворца в пошатнувшемся единстве мирового православия. Кстати, совсем не исключено, что эту роль может предложить Папе Франциску Владимир Путин во время встречи, назначенной на четверг.
Впрочем, это уже другая история.
