Юрий Витренко: Непослушный сын

Сын лидера прогрессивных социалистов Наталии Витренко Юрий далек от политики и уж тем более от маминых политических взглядов. Он сосредоточен на бизнесе — занимается финансовым консультированием. На счету Витренко-младшего участие в продаже иностранцам крупнейших банков страны. Впрочем, как бы он не дистанцировался от политики, время от времени она догоняет его. Чтобы еще раз убедить, что главный риск для его бизнеса — политическая фамилия.

Из окон бара на 8 этаже одной из самых фешенебельных гостиниц Киева "Хаятт Ридженси" открывается шикарный вид на Софиевскую и Михайловскую площади.

"Когда нет ветра, лучше всего сидеть вон там — на открытой летней террасе", — со знанием дела рассказывает бизнесмен Юрий Витренко.

По радушному приветствию официантов понимаем, что сын главной прогрессивной социалистки страны в баре пятизвездочного отеля — гость частый.

Уже через пять минут общения становится очевидным еще один факт — в отличие от своей мамы, никакого отвращения к "загнивающему Западу" молодой бизнесмен не испытывает. Напротив.

Юрия, сделавшего карьеру в ряде крупнейших мировых финансовых организаций, в семье Витренко можно смело записывать в ряды "диссидентов". Ведь пока мама бизнесмена ратует за единение Украины с Россией, сам финансист твердо уверен, что место нашей страны — в ЕС. При этом свою принципиальную по­зицию Витренко-младший объясняет сугубо экономическим прагматизмом.

Какие у вас — сына главной прогрессивной социалистки страны — политические предпочтения?

— В принципе, можно сказать, что у меня их нет. У меня есть определенные экономические взгляды, которые связаны с политикой. В данный момент я склоняюсь к тому, что рыночные механизмы являются более эффективными с точки зрения использования ограниченных ресурсов. Потому что конкуренция — это то, что вынуждает людей эффективно использовать ресурсы.

Действие рыночных механизмов в какой-то мере похоже на теорию эволюции Дарвина, когда человек, который работает неэффективно, проигрывает в конкурентной борьбе. И осознание этого заставляет его работать лучше, иначе он умрет или будет несчастлив.

Неужели политические взгляды мамы вам не близки?

— Политика — это искусство возможного. Мама, к сожалению, считает по-другому, поскольку она очень принципиальный человек. Это вызывает определенное уважение с точки зрения гражданской позиции.

А вот с точки зрения бизнесмена мне казалось, что есть прагматичные вещи, которые можно делать по-другому, исходя из какой-то тактической выгоды. Но у мамы свои жизненные взгляды, свои принципы. Насколько это эффективно — другой вопрос. Поэтому я далеко не во всем с ней согласен.

В том числе и в вопросе выбора внешнеполитического курса Украи­ны, не так ли?

— По ЕС и ТС мы дискутируем очень жарко и даже подкалываем друг дружку. "Мам, какая у тебя позиция?", — говорю я, а она отвечает: "Сам знаешь, какая у меня позиция! Что за дурацкие вопросы ты задаешь?".

Тогда я снова за свое: "Мама, ну я же хочу услышать аргументацию", а она отвечает: "Почитай мои газеты или интервью".

На что я заявляю, что времени читать все ее газеты у меня, к сожалению, нет, поэтому прошу объяснить мне свои взгляды, почему мы должны вступать именно в ТС? Но в большинстве случаев она отвечает: "Не доставай! Иди и читай интервью".

А вы сами как считаете, где Украине будет лучше — в Таможенном союзе или Европейском?

— Это сложный вопрос. Я считаю, что ЕС — это понятные правила игры. И в постиндустриальной экономике эти правила более важны, чем любые ресурсы, низкие цены на газ или даже доступ на иностранный рынок. С этой точки зрения я на 100% уверен, что ЕС — более привлекательный вариант для Украины.

Другое дело, насколько люди, которые решают судьбу Украины, готовы играть по этим правилам — вот тут возникают вопросы.

Многие бизнесмены, которые достигли определенного уровня в бизнесе, следующей ступенькой самореализации видят свое участие в политике или работе в госструктурах. Насколько вам интересно госуправление?

— Неинтересно. У меня был опыт соприкосновения с государственной машиной в "Нафтогазе Украины" — это что-то среднее между гос­структурой и частной компанией. Естественно, я ходил на какие-то совещания в Кабмин, Минюст, общался с чиновниками.

Не могу сказать, что у меня это вызывало восторг. К тому же, у меня не вызывает восторга модель государства, которая есть в Украине. Я очень скептически отношусь к ней и к чиновникам в частности. Поэтому сейчас не представляю себя частью чего-то подобного.

Если бы вам дали свободу действий на государственном уровне, что вы, финансист, сделали бы в первую очередь?

— Я не считаю, что есть какие-то магические пилюли, которые могут что-то изменить. У нас в Украине слово "стратегия" абсолютно неправильно используется. У нас под стратегией понимают какой-то набор пожеланий и мечтаний. А стратегия — это совершенно другое.

Сегодня, когда мир настолько быстро меняется, нельзя точно сказать — займите тот холм или этот. Это не стратегия. Стратегия — это умение определить, какие у вас есть конкурентные преимущества, на которых нужно сфокусироваться, чтобы потом занять нужный холм.

Это как в футболе. Можно сказать, что у нас есть стратегия, и мы играем в футбол динамичный, или как итальянцы — в футбол защитного плана. Но сейчас эти отличия размыты. Лобановский назвал это "тотальным футболом", когда нет возможности специализироваться в рамках одной выбранной линии.

Но важный принцип остается — в команде должна быть конкуренция. Без этого и нормальных правил игры нельзя прогрессировать.

У нас это можно проследить на примере отношения Рината Ахметова к политике и футболу. В "Шахтер" он набирает бразильцев, которые играют каждый день. Если они плохо играют, он их выгоняет и набирает новых, более сильных, но даже они проигрывают "Байеру" 4:0.

В политике он и его товарищи предпочитают людей, которым доверяют, с которыми прошли детство — доверенные лица, водители и т. д. Их помещают в Верховную Раду, создают им тепличные условия и потом от них бесполезно ждать результата.

Поэтому даже если президент или премьер — хорошие люди, но у них в команде и в стране нет нормальной конкуренции, когда принимать решение о том, как лучше распределять ресурсы, будут они, а не рынок, то ничего хорошего не будет.

Нужный советчик

Свой основной капитал выпускник Киевского экономического университета Юрий Витренко сколотил, занимаясь сопровождением сделок по слиянию и поглощению компаний. При его непосредственном участии в руки иностранцев перешли крупнейшие отечественные банки "Аваль" и "Укрсоцбанк".

В настоящее время молодой финансист является собственником "ЭйВайЭй Кэпитал'и "ЭйВайЭй Секьюритис", специализирующихся на предоставлении консалтинговых услуг в сфере финансов. Компании занимаются брокерской деятельностью на фондовых рынках, торговлей ценными бумагами, а также привлечением акционерного и долгового капитала.

Основные клиенты Юрия Витренко — западные банки, которые хотят совершить ту или иную сделку в Украине. Для них наш герой просчитывает возможные риски, в особенности — политические, которые у иностранного инвестора вызывают больше всего опасений.

Впрочем, советами г-на Витренко пользуются не только заграничные компании. В Украине он консультирует отдельных состоятельных бизнесменов, а также одну из крупнейших ФПГ страны.

Правда, какую именно — предпочитает не распространяться, вспоминая о злополучных политических рисках, которые не дают покоя не только иностранцам, но отечественным бизнесменам.

"Наши в Украине стараются не афишировать покупки или продажи бизнеса, — поясняет он. — Ведь покупка бизнеса привлекает внимание — откуда у них деньги, а продажа — появились свободные деньги, что с ними будут делать".

Кроме этого, наш собеседник на протяжении многих лет сотрудничает с НАК "Нафтогаз Украины" и четко знает, как превратить нефтегазового монополиста в прибыльную компанию.

Какая задача была возложена на вас, когда вы работали в НАК "Нафтогаз Украины"?

— "Нафтогаз" является одним из мажоритарных собственников "Укрнафты", в то время у государства был большой пакет "Укртатнафты", "Кременчугского нефтеперерабатывающего завода".

И моим первым проектом было сделать из НАК "Нафтогаз" прибыльную вертикально интегрированную нефтяную компанию — от добычи нефти до реализации нефтепродуктов на заправках по образу российских или западных вертикально интегрированных структур.

Реализовать проект, как я понимаю, не удалось. Каковы причины?

— Потому что наверху была другая договоренность. Она определила судьбу компании "Укрнафта", которую теперь контролирует группа "Приват". Не могу комментировать, хорошо это или плохо, но с точки зрения стратегического плана вертикально интегрированной компании не получилось.

Сейчас все время говорят о необходимости реструктуризации "Нафтогаза Украины". Если бы ваша задумка реализовалась, к чему бы это привело?

— Думаю, тогда был бы шанс из НАК "Нафтогаз Украины" сделать мощную компанию мирового уровня, которая могла бы потом выйти на локальный фондовый рынок с IPO. После этого граждане Украины могли бы стать акционерами понятной, большой, прибыльной компании.

Это было бы хорошо и для "Нафтогаза", и для развития фондового рынка Украины. Так как одна из главных проблем нашего фондового рынка — отсутствие достойных объектов для вложения.

Если бы государство понимало всю важность фондового рынка, начался бы рост ВВП вследствие роста рынков капитала. У людей есть деньги, которые они хранят под матрасом, вместо того чтобы вкладывать и получать огромную экономическую выгоду от этого.

Наше реформирование предполагало, чтобы "Нафтогаз" был реально прибыльным. Ведь на протяжении семи лет компания по международным стандартам была убыточной, хотя по украинским стандартам было все наоборот.

Это происходило потому, что не было актов на покупку газа, и поэтому в учете по нацстандартам никак не отражалась закупка. Получалась огромная прибыль, которой, как все понимали, реально не было, потому что для того, чтобы продать газ, его нужно сначала купить.

Вы бы сейчас что посоветовали?

— Я был советником не по стратегическим вопросам, а по корпоративным финансам, потому что неплохо разбираюсь в функционировании финансовых рынков. И во многом я представлял "Нафтогаз" за рубежом, перед теми же кредиторами. "Нафтогаз" обязан был организовывать встречи с реальными держателями риска и рассказывать им о своих перспективах. За это в какой-то степени отвечал я.

Когда вы были советником главы правления НАК "Нафтогаз Украины", компания в разгар финансового кризиса смогла реструктуризировать кредиты на сумму в $1,6 млрд. Как вам это удалось?

— Мы просто предложили банкам-кредиторам выпустить в счет кредитов новые облигации. Но наша сделка была уникальной. Это был первый прямой выпуск облигаций. До этого все облигации выпускались следующим образом: основывалась некая компания, которая потом выпускала облигации.

Мы же выпустили на мировой рынок прямые облигации "Нафтогаза". Это была самая ликвидная бумага украинской компании на международных фондовых рынках.

Долги с дисконтом

Когда месяц назад в интернет-издании "Экономическая правда" вышла скандальная статья "Сын Витренко купит 3 млрд госдолга за 30%", о доселе малоизвестном широкой общественности финансисте узнала вся страна. Причем далеко не с самой лучшей стороны.

Выяснилось, что одна из компаний нашего героя — "ЭйВайЭй Секьюритис"— решила выкупить долги госпредприятия "Уголь Украины" с 70% дисконтом, а размер навара может составить сумму с десятью нулями.

Пикантности ситуации добавлял тот факт, что крупнейшими кредиторами угольного монополиста являются государственные "Ошадбанк" и "Укрэксимбанк". На этом фоне возможная скупка долгов с таким огромным дисконтом выглядит весьма подозрительной.

Ведь провернуть подобную сделку без тайных договоренностей с властью в украинских реалиях практически невозможно.

Сам Витренко поспешил заверить, что возможные сделки "ЭйВайЭй Секьюритис" не комментирует, поскольку не является ее оперативным управляющим. И хотя компания действительно принадлежит ему, обо всех ее контрактах он якобы не знает.

Впрочем, в интервью "ВД" г-н Витренко все же признался, что ситуацию с миллиардными долгами "Угля Украины" таки анализировал, и даже больше — по просьбе корреспондента он рассказал, какие цели преследует компания, подобная "ЭйВайЭй Секьюритис", когда берется за покупку долгов с 70% дисконтом.

Гипотетически, конечно, без привязки к его собственной "ЭйВайЭй Секьюритис".

В интервью "Экономической правде" вы заявили, что не можете комментировать возможную покупку долгов ГП "Уголь Украины" с 70% дисконтом компанией "ЭйВайЭй Секьюритис", так как оперативно ею не управляете. Но вы являетесь соучредителем данной компании. Как-то не верится, что вы не в курсе возможной сделки…

— Опубликовали немного не так, как я говорил. Я не говорил, что я не знаю что-то по поводу этой сделки. Я говорил о том, что эту сделку компания не комментирует по определенным понятным причинам. Потому что на этом рынке существует мировая практика, которая подразумевает, что компании подобного рода перспективные сделки не комментируют.

Я объяснил журналисту, что в моем понимании та сделка и суммы, о которых было написано, нереальны в принципе. Но я не комментирую, занимается ли "ЭйВайЭй Секьюритис" этой сделкой.

То есть вы ничего не знаете об этой сделке?

— "ЭйВайЭй Секьюритис" является лицензированным торговцем на фондовом рынке Украины и у него есть свой директор. Компания совершает разные сделки — маленькие и большие. Естественно, если это большие сделки, то я в курсе дела, так как являюсь одним из учредителей, но если это маленькие сделки, я не в курсе.

Причем маленькие или большие — это условность, потому что компания может провести сделку на огромную сумму, но комиссия за это будет очень маленькая, буквально пара тысяч гривен. Поэтому, по поводу маленьких сделок — я не знаю, а если бы сделка была большая, естественно, я был бы в курсе.

Если бы вы говорили не с позиции совладельца "ЭйВайЭй Секьюритис", а с позиции независимого финансиста, какую цель может преследовать компания, которая хочет купить с дисконтом долги ГП "Уголь Украины"?

— Практика скупки долгов на финансовом рынке является распространенной. Свои пакеты проблемной задолженности продают многие коммерческие банки. Причем, есть важный момент: насколько я знаю, государственные банки не продавали и не собираются продавать свои проблемные кредиты. Именно потому, что им потом сложно объяснить, почему они продали тот или иной кредит с дисконтом.

Для коммерческих банков это обычная практика. Применительно к "Углю Украины" — в чем его проблема? В том, что это компания, которая с одной стороны являлась угольным монополистом, а с другой — это определенный посредник на рынке угля. Они покупали уголь у шахт, в первую очередь у госшахт, и поставляли, соответственно, генерации.

У компании есть долги, она государственная, но эти долги не гарантированы государством. С точки зрения как процентной ставки по кредитам, так и с точки зрения сути этого кредита, это обычные коммерческие кредиты.

У любого банка-кредитора есть возможность стать либо ликвидатором "Угля Украины", либо договориться, чтобы обеспечения кредитов были переданы в счет погашения задолженности компаниям, которым эти деньги направлялись, то есть шахтам.

И дальше те же банки могут работать уже с госшахтами: ликвидировать их имущество или же дать им больше денег, чтобы они могли эффективнее работать, выйти на прибыльный уровень и вернуть этот долг. Поэтому есть большой экономический смысл заниматься этой работой.

Минэнергоуглепром уже дало разрешение на банкротство "Угля Украины". Так зачем брокеру, подобному вашей компании, заниматься этим, по сути, убыточным для инвестора делом?

— Если честно, в ходе анализа ситуации с "Углем Украины", я пришел к выводу, что ликвидация не подразумевает, что процесс произойдет завтра или послезавтра. До 2015 года есть много времени как раз для того, чтобы найти механизмы, которые позволят хоть что-то сохранить.

Если "Уголь Украины" уже неэффективный, возможно, есть смысл перевести долги на шахты и дальше работать только с ними. Если "Уголь Украины" может быть эффективным, нужно думать, как это сделать, например, за счет снижения цены сырья. Есть различные варианты снижения себестоимости угля. Но с государством вопрос ликвидации "Угля Украины" мы не обсуждали.

Если бы не ваша фамилия, вопрос с покупкой долгов "Угля Украины" наверняка не вызвал бы такого резонанса. Нет желания сменить фамилию?

— Нет. Я горжусь ею. А на счет резонанса, то я полностью с вами согласен. Если бы это была история о том, как одна из тысяч компаний пытается купить один из тысячи коммерческих кредитов, кто бы это прочитал? А тут — Юрий Витренко, который катается на лыжах на Мальдивах, далек от народа и за два дня может заработать 2 млрд гривен на госдолге. Это привлекает внимание.

С другой стороны, я гоню от себя мысли о том, что мне мешает моя фамилия. Да, я подвернулся под руку как сын Витренко, и это была удача для журналиста. По поводу папы и мамы написаны далеко не самые приятные вещи, но теоретически можно было придумать что-то еще хуже.

Крутое пике

Если бы наш герой не был финансистом, он наверняка стал бы спортсменом. Во всяком случае, именно такое будущее для маленького Юры видели его родители. В детстве нашего собеседника даже отдали в киевское "Динамо", где он тренировался в одной команде с Андреем Шевченко. Правда, с профессиональным футболом у Витренко не сложилось. Зато любовь, привитая к спорту еще в детстве, с годами никуда не делась. Нынче Витренко-младший активно гоняет по заснеженным трассам на горных лыжах, а еще облюбовал игру в гольф.

Горными лыжами вы занимаетесь исключительно для души?

— Так как я являюсь членом Украинского горнолыжного клуба, у нас регулярно проводятся соревнования. В три этапа. В последних соревнованиях я занял пятое место, чем несказанно горжусь, потому что горными лыжами начал заниматься не так давно.

Какие трассы вас привлекают больше всего?

— Я могу кататься на любых трассах — это без хвастовства. Уровень уже такой, что для меня — черная трасса, нечерная — все равно. Вопрос, с какой скоростью и чистотой ты проходишь каждый поворот. На соревнованиях важны секунды. Главное, нигде не притормозить.

Семью уже поставили на лыжи?

— Жену и детей — естественно. Жена даже заняла первое место по слалому в Мигово в этом году. Сын занял второе место по слалому, а дочка заняла третье место по гигантскому слалому.

Сколько вам приходится тратить средств на занятие горными лыжами?

— К сожалению, это недешевое удовольствие. Спортивное снаряжение просто так не продается, его нужно заказывать. И лыжи нужно менять раз в два года. К тому же, хорошие трассы находятся зачастую за границей. Последний раз спускался в Белой Долине у подножья Монблана во Франции, перепад высоты — 3 тысячи метров, длина спуска — более 10 тысяч метров.

Вы также играете в гольф. Занятие этим видом спорта — дань моде?

— Отчасти, да. Гольф — это хороший спорт с точки зрения бизнеса, который в нормальных странах позволяет правильно проводить время с бизнесменами. Можно ходить, о чем-то разговаривать. Важный момент — это игра джентльменов. В гольфе нет судей и все основано на честности самих игроков.

Вас обманывали в этой игре?

— Думаю, нет. В Украине пытаются делать так, чтобы нельзя было обманывать — придумывают судей, пристально следят друг за другом и так далее. На Западе все проще: если ты обманул, значит, поставил клеймо на своей бизнес-репутации на всю жизнь. Ведь если человек обманывает в гольфе, в бизнесе тем более обманет.

Перспективы

В ближайшем будущем Юрий Витренко вряд ли подастся в политику. Шутит, что в этом амплуа страна еще одного Витренко просто не выдержит. А вот в сфере бизнеса наш герой готов экспериментировать. И если в какой-то момент он все же решит круто свернуть со стези финансового консалтинга, главным объектом инвестирования бизнесмена станут IT-технологии — наиболее динамично развивающаяся сфера экономики.