"Дело Колмогорова". Зачем Луценко спорит с самим Верховным Главнокомандующим
Сегодня, 6 ноября, Высший спецсуд Украины рассмотрел кассацию на приговор пограничнику Сергею Колмогорову и не утвердил обвинительное решение суда первой инстанции, признавшего военнослужащего виновным в убийстве и приговорившего его к 13 годам лишения свободы. Колмогоров был освобожден в зале суда под ликование многочисленной группы поддержки, а его дело вернули в суд первой инстанции на пересмотр.
Не вдаваясь во все тонкости материалов дела, напомним, что Колмогорову вменялось в вину то, что в сентябре 2014 г. в Мариуполе пограничник, как и девять его сослуживцев (которые, к слову, ни в чем не обвиняются), открыл огонь по убегавшему от украинских военных автомобилю, в результате чего погибла сидевшая на месте пассажира женщина. Муж погибшей, находившийся за рулем житель Донецка, остался цел и на сегодняшний день пребывает в России и даже, как пишут украинские СМИ, принял тамошнее гражданство.
Сам пограничник вину свою не признавал, поскольку уверен, что действовал в соответствии с уставом и огонь открывал оправданно и законно, выполняя приказ командования и свой долг военнослужащего. Этой точки зрения придерживается и Госпогранслужба. В то же время военная прокуратура, как и мариупольский суд, вынесший приговор, считают, что боец превысил полномочия, а потому должен 13 лет искуплять свой грех в тюрьме. Собственно, решение Высшего спецсуда на мнение военной прокуратуры никак не повлияло. Там Колмогорова все также считают виновным. Ранее солидарность с решением суда первой инстанции высказывали и военный прокурор Анатолий Матиос, и генпрокурор Юрий Луценко.
При этом президент Петр Порошенко Колмогорова сегодня публично поддержал, отметив, что "болеет за судьбу" бойца и что "Отчизна должна брать под защиту своих защитников". В общем, диспозиция получается достаточно странная - общественность и президент стоят на позициях невиновности Колмогорова, а военная и генеральная прокуратуры настаивают на его виновности. Хотя последняя, учитывая специфику гибридной войны, а также потенциальные юридические и политические последствия приговора для пограничника, должна бы как минимум не слишком настаивать на виновности бойца, а в идеале и никакого суда над ним не должно было бы быть - проверка военной прокуратуры должна была вынести однозначный вердикт, что Колмогоров действовал в соответствии с уставом караульной службы и никаких претензий к нему быть не должно.
То, что "дело Колмогорова" может стать серьезным прецедентом, после которого любой военнослужащий ВСУ может быть привлечен к уголовной ответственности и осужден за участие в АТО, более чем очевидно. На этом фоне переживания украинцев за судьбу задержанного в Италии Виталия Маркива, которому шьют аналогичное дело, будут выглядеть совершенно нелепо. Если Украина сама сажает собственных военнослужащих за исполнение их долга, то чего можно требовать от Италии.
Не менее очевидно и то, что "прецедент Колмогорова" даст основания другим бойцам ВСУ не исполнять приказы и не открывать огонь по врагу, чтобы самим не оказаться на скамье подсудимых. О "боевом духе" в ВСУ после подобных приговоров можно будет и не вспоминать.
Но есть еще один немаловажный аспект этого дела - внутриполитический. Складывается устойчивое впечатление, что судьи и прокуроры, уперто желая посадить пограничника, старательно льют воду на мельницу зрадофилов и "шатунов", для которых осуждение за убийство мотивированного и стойкого бойца (именно так характеризуют Колмогорова командиры и сослуживцы) будет просто прекрасным подарком. Как не поверить, что украинская власть "сливает" Донбасс и продается Путину, если она сама сажает своих же солдат. Похоже, президент это понимает, а потому поспешил лично поддержать Колмогорова. А вот Луценко и Матиос продолжают гнуть свою линию. Возможно, их позиция обусловлена узкопрофессиональным, пусть и недальновидным, интересом. Дескать, раскрыто тяжкое преступление, а значит, мы работаем хорошо. А, может быть, прокуроры в этом представлении играют свою роль и должны оттенять мудрого президента. К тому же соревновательность в судах и независимость прокуратуры никто не отменял.
Примечательно также, что кассация по делу пограничника состоялась аккурат перед началом очередной "революции", анонсированной в палаточном городке Михеила Саакашвили под Верховной Радой. И если бы суд сегодня утвердил приговор Колмогорову, то пограничник вполне мог бы оказаться на знаменах очередного "шатуна" в исполнении Семенченко, Соболева и компании. Последние и без того постоянно подбивают народ и полицию на физическое противостояние, а так у них был бы отличный дополнительный повод для разжигания ненависти. И никто бы не гарантировал, что перевозбужденные несправедливостью "революционеры" не бросили бы в толпу очередную гранату со всеми вытекающими последствиями.
Так что Высший спецсуд поступил мудро не только с точки зрения своих прямых обязанностей - достижения справедливости, но и с точки зрения поддержания порядка и спокойствия на улицах. Подтверждением чему служит то, что один из лидеров протестов Семенченко сразу же после оглашения вердикта поспешил приписать освобождение Колмогорова себе. Дескать, это возглавляемые им патриоты добились от суда справедливого решения. Ну а то, что в глубине души Семенченко, скорее всего, хотел противоположного решения суда, он никому, конечно, и никогда не скажет.
