Миф № 13: Чем заменить миф об особой роли украинцев

Затянутая экономическая агония СССР стала, по-видимому, первым моментом, когда власть отдала мифотворчество в руки народу. Тогда возник наш первый кризис самоидентификации, и мы ответили на него первой волной стихийной мифологии. Детской и первичной - мифом творения и мифом о Граале.

Первый - об особой роли украинцев в окружающем мире - так и остался навсегда связан с именем Юрия Каныгина и его смешной книжкой "Путь ариев". Украинским же Граалем стало "золото Полуботка" и его различные модификации. Все сводились к существованию некоего "сокровища украинского народа" (материального, а не духовного), и если его найти, все без исключения проблемы будут решены.

По мере стабилизации экономической и общественной ситуации жизнь становилась более "взрослой". В ней не осталось места ни для сокровищ, ни для "тайного знания". И коллективное бессознательное в период правления Кучмы перешло к "подростковой" стадии. Мы чувствовали себя одинокими, покинутыми и оттого на всех обиженными. На Европу, которая "нас не замечает". На власть, которая "нас использует". На народ, который "такой лузер". На Россию, которая "на нас давит".

Подростковая отчужденность на определенном этапе сгене­ри­ровала подростковую же готов­ность к протесту. Из нее вырос оранжевый Майдан - мас­штаб­ный, искренний, в чем-то наив­ный, но действенный инстру­мент влияния на социальную реаль­ность. Его главным достижением был, конечно, не Ющенко (застрявший, кстати, даже не в "подростковой" - в "детско-каны­гинской" мифо­логии "глэчиков и трипольцев"), а осознание собственной силы. И того, что в сопротивлении власти нет ничего от эдипова комплекса. Просто потому, что власть - не "отец", а значит, ее устранение отмщению не подлежит. Это помогло нам избавиться от следующего президента. Но после завершения "негативной само­иден­тификации", когда мы четко уяснили, чем не являемся, настал момент для иденти­фикации позитивной. В этой точке мы находимся до сегод­няшнего дня. Тут мы опять оказались уяз­ви­мыми и растерянными. Попытки снова рассказать нам о "славном прошлом", которое почему-то гарантирует "славное будущее", заведомо провальны. Как по­пыт­ки надеть детские штанишки на взрослых дядь и теть. Впрочем, есть куда более изящные способы увести нас на окольные пути. Ведь миф, как оказалось, можно сделать из чего угодно, даже из самых рациональных и прак­ти­ческих вещей.

Например, Европа

Главное мотто Майдана. "Мы - Европа", "мы - европейцы", и, наконец, "мы пострадали за Европу" ("а она нас слила" - подразумевается). А разве нет? Нет, конечно.
Мы расплачиваемся за собс­т­венные ошибки, за собст­венное прошлое. Не Европа выбрала нам Януковича. Не Европа 20 лет независимости невозмутимо наблюдала за тем, как вче­рашние партийные лидеры дерибанят страну. И не "за Европу" мы пострадали. Но нам приятно думать именно так, вводя себя на место мифоло­гических героев.

Например, коррупция

Так и хочется написать двусмысленное - то, "за что стояли на Майдане". Главная задача и обещание номер один от людей, которые в результате Революции достоинства шли к власти, - победить коррупцию. Но что такое коррупция? Сто гривень на ремонт школы с каждого ученика - это коррупция? Или отчаянное положение школы, у которой денег только на зарплаты, а в туалете унитаз потек? Наша государственная система, сохраняющая преемственность с СССР сверху донизу, строилась на принципах коррупции, выкорм­ленная ими и заточена под них. Чтобы эту систему изменить, нужны поистине героические усилия, потому что это и есть та самая настоящая "империя зла", которой не имел в виду Рейган (или имел?). Здесь нужны герои. Геракл сойдет. Или Святой Георгий.

Например, люстрация

После Майдана - "слово номер один". И в какой-то момент нашлись активисты, которые взялись за дело и не выпускают его из рук по сей день. Но со­про­тивление материала ока­залось колоссальным. То есть поначалу дело как будто пошло. С перепугу власть слегка поддалась. Но очень скоро люстрацию начали поти­хоньку превращать в цирк и канализировать в мусорные баки, а "случайные" люди посыпались из власти, как груши осенью. С люстрацией случилось примерно то же, что и с коррупцией, и с войной. Каковы "условия побе­ды"? Кого люстрировать? Кто "бывший"?

Например, декоммунизация

Сколько перьев об нее поломали, но главного не сказали: нельзя из чего-то вырваться простым переименованием улиц или запретом на серп и молот. Декоммунизация в нашем исполнении - классический пример борьбы с прошлым, за который общество хватается вместо борьбы за будущее. И это чистый миф. По крайней мере, до тех пор, пока она происходит на постаментах и картах, а не в структурах - государства, власти, школьной программы и даже целой картины мира. Декоммунизацией должны были стать люстрация и разрушение системы коррупции.

Например, реформы

Как большинство из нас узнает о реформах? Однажды утром мы открываем ленту новостей и узнаем, что тарифы на электроэнергию повышаются на столько-то. Или о том, что школа будет 12-летней. Мы шипим, испаряемся, натыкаемся в обоснованиях на строки о вечной "убыточности отрасли" и "требовании МВФ", после чего утираемся и пересчитываем бюджет семьи с учетом новых цен. И зачатую даже не спрашиваем, какие реформы предусмотрены для каждой вечно убыточной отрасли. И не задаем "дурацкого" вопроса о том, не слишком ли дорого нам обходятся кредиты МВФ.

Вытеснение того, что составляет условия выживания страны в область мифологии, - опасный симптом. Но это вовсе не значит, что сам по себе социальный миф - это чистое зло и признак незрелости ума. Речь только об акцентах и "взрослой" способности отделить одно от другого. Например, сравнивать обещания правительства с реальными действиями. А мифология (либо идеология - у кого как) помогает делать выбор в тех ситуациях, когда полная информация для рационального решения отсутствует. А также поднимает на подвиги, которые в обычной ситуации человек не совершил бы никогда в жизни.

Наша проблема взросления заключается в том, что взрослеть не хочется. Любая травматическая ситуация вызывает желание спрятаться назад, в удобное гнездышко мифа. Это происходит с нами каждый день, когда мы безотчетно смешиваем мантру о "великом народе" с мантрой о "жертве Украины за Европу". А нам скорее помог бы миф о том, что все, чего может достичь украинский народ, он достигнет титаническими усилиями, о тяжелом и постоянном "внутреннем Майдане", похожем на "духовный джихад". Тот самый миф о титаномахии - уничтожении коррупции в себе и мелких (а также крупных) чинушах, вытравлм сочетанием рабства и мракобесия. И лучше при этом думать о титанах, а не о Сизифе.

Почему мы можем воевать вечно

Из всех постмайданных миф о нынешней войне может оказаться са­мым привле­катель­ным и самым губительным. На бумаге война назы­вается АТО. Этот эвфе­мизм прикрывает табуизированное слово в полном соответствии с традицией: так неког­да "медведь" прикры­вал "бара". Но фигура умолчания еще очень долго не вытеснит запрет­ное понятие, если это вообще про­и­зойдет.
Нам нужна победа. И герои. Может страна победить в анти­тер­рористической опера­ции? Вряд ли. Поэтому - война. В этой войне, как, к слову, и в любой другой, "наши" - герои. Герои "по опреде­лению", хотя героями, как правило, становятся не по определению, а по глупости коман­дования. Героизировать любую войну - сомни­тельная практика. А героизация войны, которую мы ведем сейчас - на собст­венной терри­тории, частично гражданскую, сомнительно эффек­тивную, может обер­нуть­ся большими проб­лемами в будущем. Но еще большая проблема - отсутствие четких критериев "победы". Мы сами не знаем, как выглядит наш "иде­альный финал". В такой ситуации воевать мож­но вечно и превратить войну в настоящий оруэлловский миф.  

О 12 других мифах, которые в последнее время особо популярны среди украинцев, читайте здесь

Опубликовано в ежемесячнике "Власть денег" за июнь 2015 г. (№6/431)