Тупик "турецкого мира". Как греческий Кипр превратил свое ОРДЛО в драйвер роста
Киприоты так живут и даже динамично развиваются лет 40. Опыт Кипра для нас очень показателен как в плане исторических уроков, так и для выработки собственной стратегии на будущее. Масштабы Кипра и Украины разные, но если соотнести Кипр и Турцию, то стоит признать, что киприоты столкнулись с несоизмеримо большими трудностями, чем украинцы. Столица Кипра Никосия перерезана заграждениями из колючей проволоки на кипрскую и оккупированную части. Мы нарочно не применяем термины "греческая" и "турецкая". Ведь именно на этой антитезе основывается вся турецкая политика последних 40 лет: турецкие политики до сих пор заявляют, что нет никакого кипрского государства, а есть две расколотые общины.
Лиха беда
Началось все в 1974 г., когда патриоты из греческой организации ЭОКА решили, что умеренное правительство архиепископа Макария слишком медленно ведет процесс энозиса, то есть воссоединения с материковой Грецией. В результате переворота умеренное правительство было отстранено. Турки тут же назвали пришедших к власти патриотов хунтой и заявили о нарушении прав "турецкоговорящих" граждан.
Затем последовала операция "Атила", в результате которой турецкие войска оккупировали всю северную часть острова и провозгласили на ней марионеточное государство — Турецкое Федеративное Государство Кипр, которое с 1983 г. было переименовано в Турецкую Республику Северного Кипра. Трансформация названия очень показательна. Девять лет турки питали иллюзию, что им удастся заставить киприотов пойти на создание федеративного государства в составе греческой и турецкой республик. Лишь успехи Кипра и его принципиальная позиция заставили оккупантов похоронить этот политический проект и довольствоваться оккупированной территорией.
Потери Кипра в результате аннексии были колоссальны. Но турки мыслили категориями вчерашнего дня: если самый крупный кипрский порт Кирения — захватим его, если самые плодородные почвы в долине Морфу — захватим их. Где самые фешенебельные отели? В Фамагусте. Значит, мы идем туда. Даже столица Никосия разделена, причем прямо над "турецкой" частью, на склоне горы изображен огромный турецкий флаг с надписью: "Как хорошо, что я турок". И с этим визуальным насилием киприоты каждый день едут на работу, гуляют с детьми, турки постарались — флаг виден из любой точки столицы, а ночью даже подсвечивается. Казалось бы — катастрофа.
Однако киприоты смогли вытеснить проблемы оккупации из своего повседневного сознания. Да, это рана, но они научились жить без постоянного вторжения этого негатива в свою размеренную жизнь. Эту проблему "не замечают" и выпуски новостей, кроме тематических программ и акций памяти на военном кладбище, где похоронены все солдаты кипрской армии, погибшие от турецких пуль.
Кипрский маршрут
Агрессивные действия турок были рассчитаны на разрушение кипрской экономики в расчете на то, что киприоты, погруженные в нищету, согласятся на федерализацию, ответ Кипра был симметричен вызовам.
Забрали плодородную долину Морфу — мы создадим другие сельскохозяйственные кластеры; захватили порт в Кирении — в Лимасоле будет еще более современная гавань; разрушили аэропорт в Никосии — в Ларнаке будет лучший терминал; курортный квартал Вароша в Фамагусте превращен в постапокалиптические декорации — киприоты открыли десятки более комфортабельных курортов.
Для развития экономики Кипр определил базовые точки роста:
• морскую логистику;
• банковскую систему;
• сферу услуг и туризм;
• рынок недвижимости.
Для подпитки этих точек роста были использованы все внутренние ресурсы и привлечены внешние. Базисом модернизации экономики стало динамичное развитие сферы образования, науки и медицины. Сюда были направлены значительные инвестиции — как государственные, так и частные. По уровню людей с высшим образованием по европейским стандартам и со знанием двух и более иностранных языков (39%) Кипр занимает одно из ведущих мест в ЕС. Конечно, сказалась "прививка" Великобритании. В настоящее время значительная часть добавочной стоимости формируется именно в сфере науки, образования и медицины.
"Эластичность" экономической политики Кипра проявилась в быстрой приспосабливаемости к изменению внешних обстоятельств.
В экономике нет констант. Если банковская система после кризиса перестала быть основным драйвером экономического роста, Кипр переориентировался на создание "бизнес-инкубаторов", в первую очередь в отрасли биотехнологий, открытие технологических парков, развитие инновационных стартапов. Сегодня ВВП страны составляет около $30 млрд — это всего лишь в три-четыре раза меньше, чем в Украине, при этом население Кипра не превышает 800 тыс. человек, меньше, чем на левом берегу Киева.
Но киприоты понимали, что курорты, банки, рестораны есть везде, в той же Греции и Турции. Для того чтобы занять особое место в глобальном мире, такой маленькой экономике, как кипрская, нужна была своя особенность, национальная фишка, которая делала бы национальную экономику уникальной, отличной от "динозавров" ЕС. Решение было найдено в развитии кластера корпоративного управления. Компании со всего мира регистрируют на Кипре свои холдинговые структуры и уже оттуда начинают инвестиционный процесс в свои региональные экономики. На Кипре же такие международные компании с кипрской резидентностью платят налоги и заработную плату сотрудникам. Не секрет, что украинские толстосумы тоже облюбовали кипрские берега, регистрируя там свои компании, которые стали самыми большими инвесторами в украинскую экономику.
Для успешной реализации программы создания "корпоративного парка" нужна была самая "малость":
• британское право;
• прозрачная и эффективная судебная система;
• нулевое налогообложение международных доходов компаний;
• лидерство в подписании международных договоров об избежании двойного налогообложения (более 50 стран);
• один из самых низких корпоративных налогов на прибыль (12,5%).
Естественно, на практике реализовать такую амбициозную модель было значительно труднее. Экономическая успешность в конце концов перевесила тотальное военное превосходство. На данный момент именно Северный Кипр является главным инициатором объединительного процесса. Главным достижением Кипра за эти годы стал экономический и геополитический успех, причем не только по отношению к северной части, которая прогнозируемо прозябает в злыднях, но и по отношению к агрессору: номинальный ВВП на душу населения на Кипре в два раза больше, чем аналогичный показатель в Турции, — $26 тыс. на душу у Кипра против $11 тыс. у Турции.
Существенно возросший разрыв в уровне жизни между Кипром и неподконтрольными территориями, а также проблемы материковой Турции вынудили турецкую сторону инициировать процесс реинтеграции Cеверного Кипра. Турки осознали, что развивать территории, которые полностью отрезаны от иностранных инвестиций, заблокированы с точки зрения логистики и инфраструктуры, практически невозможно.
Молчание гарантов
Что еще роднит Украину и Кипр? И у Кипра были международные гаранты безопасности: Греция и Великобритания. Гаранты безмолвствовали. И на Кипре международное сообщество пыталось "не заметить" турецкие войска, представляя конфликт как внутренний, сейчас бы сказали — инклюзивный. Сегодня разница между уровнем дохода населения Кипра и оккупированной части составляет примерно 6:1 в пользу киприотов, и разрыв продолжает увеличиваться, несмотря на банковский кризис последних лет. Кроме того, у берегов Северного Кипра найдены существенные месторождения природного газа, но их разработка невозможна по причине непризнанной юрисдикции этих территорий.
Кипр получил в свои руки мощный европейский инструментарий в виде многочисленных структур ЕС и их влияния на политику Турции.
Суть его заключается в преференциях, которые может получить Северный Кипр (гражданство Кипра, Шенген и безвизовое перемещение, инвестиции ЕС) в обмен на уступки: сокращение оккупированных территорий, возврат беженцам их собственности. Киприоты сами признают, что переговоры с северной частью превратились для них в постоянный, рутинный процесс с набором регулярно повторяющихся формулировок и механизмов разрешения. По большому счету единственным практическим результатом является возможность взаимных частных поездок, которые были невозможны все 40 лет и которые недоступны и сейчас для обладателей "северных" паспортов.
Кстати, практика судебного преследования агрессора не дала Кипру существенных результатов. Только в 2014 г. (40 лет спустя) Европейский суд по правам человека обязал Турцию заплатить киприотам 30 млн евро в качестве компенсации ущерба. Но турки платить отказались.
Было сделано
Если выделить те принципы, которые были определены Кипром и позволили ему стать полноправным членом ЕС, то он сделал следующее.
- Не стал выстраивать свою национальную идентичность на конфликте с "севером". Он просто закапсулировал эту проблему, но не внутри себя, а как бы сбоку.
- Сделал оккупированные территории проблемой для оккупанта, а не для себя, заставив сторонников "турецкого мира" платить справедливую цену.
- Не позволил опустить переговорный процесс до уровня местного внутреннего конфликта и не сделал Турции такой подарок, как право модератора переговорного процесса.
- Решил победить военную агрессию эффективной экономикой и преуспел в этом.
- Методично, на всех международных уровнях, включая суды, атаковал любые попытки легитимизации оккупированных территорий — начиная с банковских переводов, полетов самолетов, заходов кораблей в порты и заканчивая пересечением непризнанной границы, особенно со стороны Турции. Линия разграничения была на долгие годы полностью заблокирована.
- Отказался от участия в решении конфликта заинтересованных стран, включая гарантов. Площадкой по снятию напряжения и переговорному процессу стала исключительно ООН, где большинство членов традиционно поддерживают именно Кипр. Затем такой площадкой стало ООН + ЕС.
- Во главу угла перед мировым сообществом поставил не санкционную политику по отношению к агрессору, а требование прекращения горячей фазы войны. Остановка войны позволила Кипру приступить к структурным реформам экономики. Как таковые санкции в отношении Турции введены не были.
- Кипр сделал ставку не на причинение максимального ущерба Турции, а на динамичное развитие своей экономики и рост благосостояния населения. Его целью был собственный успех, а не неуспех врага.
- Кипр поставил перед собой стратегическую цель — вступить в ЕС раньше Турции, с тем чтобы получить право вето в отношении турецких политических и экономических планов и евроинтеграционного движения противника. Эта цель была успешно достигнута. Сегодня Кипр, образно говоря, может поставить крест на любых планах Турции, будь то экономическое сотрудничество, безвизовый режим или, тем более, вступление в ЕС.
Кипрская модель выхода из кризиса в условиях противостояния с более мощным противником показывает, что нет ничего невозможного.
Главное — это формирование национальной программы успеха. Не стоит выкалывать себе один глаз, чтобы у вредного соседа ослепли оба. Сермяжная правда: нищие страны хотят расчленить, а с богатыми хотят сотрудничать. Так было всегда. Если Россия осознает, что экономический успех Украины неизбежен, она сама вначале удалит из своих "мирных планов" слово "федеративный", а затем инициирует возобновление реального переговорного процесса. Если, конечно, мы станем успешными. Хотя бы через 40 лет...
